Судьба, значит…. Николай Соляник

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ немца, уже совсем «хорошего», он довел до дому, прислонил, как полагается, к дверному косяку. Тот панически замахал руками: «Цюрюк! Цюрюк!» В смысле – назад. За дверью, действительно, послышался женский голос. Балацкий, понятное дело, ноги в руки и – назад, в часть…

      Эту историю он нам частенько рассказывал. Мы ухахатывались. Особенно над этим его «Гитлер – сука!» Как будто немец и впрямь понимал, что такое по-русски «сука»…

      Все еще нахмурившись, Балацкий смотрит на меня, потом переводит взгляд на бармена и для убедительности выбрасывает два пальца. Тот понимающе кивает:

      – Айн момэнт, – и ставит на картонки-кругляшки две слезные стопочки.

      Как сейчас вижу: берем мы эти стопочки и аккуратно так, нежнейше, наслаждаясь их прохладой, чокаемся:

      – Будем! – и лихо опрокидываем.

      Неспешно закуриваем. Свои, махорочные.

      – Ну, шо? – спрашивает Балацкий. – Ишо по одной?

      Расслабившись, он любил вклинить украинское словечко. И еще – когда волновался. Тут уже запаса русских слов ему явно недоставало. Родом он был откуда-то из Прикарпатья, то ли из Тернопольской, то ли из Хмельницкой области. Вообще, мы как-то мало интересовались, кто есть откуда: из какого города, поселка? Это не считали столь важным. Важно было, что все мы – из Союза. Союзом мы называли Советский Союз.

      – Чуть повременим, – говорю Балацкому, – оглядимся, освоимся.

      Зал небольшой. Мягкий полумрак, деревянные столы, заставленные пивными кружками, бутылками лимонада – пожилые, молодежь, дети. Немцы любят хаживать в гаштет всем семейством.

      – А нас, кажется, приглашают, – киваю на столик у окна. – Вон тот камрад в клетчатом пиджаке. Давай еще по сто – и к нему.

      – Давай.

      Присаживаемся. Кладем на стол краснозвездные пилотки:

      – Гутэн абэнд!

      В ответ, естественно, А-а-бэнд!.

      – Камрад! – приподнимаю стопку. – Гэзунд! (На здоровье!)

      Он никак не отреагировал на мои слова или сделал вид, что не понял, и, отхлебнув пива, продолжал глядеть на нас не то чтобы с интересом, а как-то проникновенно-пытливо, и глаза холодные, что осеннее небо.

      – Капрал? – задерживает взгляд на моих погонах.

      – Сержант, – констатирую я, заведомо зная, что он опять чего-то не поймет.

      Он ухмыльнулся:

      – Бундэс рэпублик – гут. Дойче дэмократише рэпублик – шлехт!

      – Шлехт? Плохо? – наклонился ко мне Балацкий. – О чем это он?

      – Да так… Западный он немец.

      – Оцэ дило! – насупился Балацкий, пухленькое лицо его порозовело, «ежик» на голове ощетинился.

      Да, непростая штучка этот камрад. Да какой он к черту камрад? Казачок засланный.

      – Бундэс рэпублик, – обращаюсь к нему, также чеканя слова – капитализм.

      – О, я-а, я-а! – воскликнул он и поднял большой СКАЧАТЬ