Государство. Диалоги. Апология Сократа. Платон

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – А когда корабль – с кораблестроителем или кормчим.

      – Естественно.

      – В каком же случае, для употребления золота или серебра сообща, полезнее других человек справедливый?

      – В том, Сократ, когда бывает нужно вверить деньги и сберечь их.

      – То есть когда надобно не употребить, а положить их, говоришь ты?

      – Конечно.

      – Значит, справедливость, в отношении к деньгам, тогда бывает полезна, когда деньги бесполезны?

      – Должно быть.

      – Подобным образом, для хранения садового резца в общественном и домашнем быту полезна справедливость; а для употребления его нужно искусство садовника?

      – Очевидно.

      – И чтобы сохранить щит и лиру без употребления, скажешь, полезна справедливость; а когда нужно употребить их – требуются искусства оружейное и музыкальное?

      – Необходимо.

      – Так и во всем другом, справедливость при полезности бесполезна, а при бесполезности полезна?

      – Должно быть.

      – Не слишком же важное у тебя дело – справедливость, друг мой, если она полезна для бесполезного. Рассмотрим-ка следующее: не правда ли, что человек в сражении, в кулачном бою, или в каком-нибудь другом случае, умеющий ударить, умеет и поберечься?

      – Конечно.

      – И умеющий сохранить себя от болезни, не подвергаясь ей, умеет и сообщать ее?

      – Я думаю.

      – А оберегатель-то лагеря – не тот ли хорош, который знает также, как похитить замыслы и действия неприятелей?

      – Конечно.

      – Значит, кто отличный чего-нибудь сторож, тот и отличный вор той же вещи.

      – Естественно.

      – Итак, если человек справедливый умеет сохранять деньги, то умеет и похищать их.

      – Ход речи действительно требует такого заключения, – сказал он.

      – Следственно, человек справедливый, по-видимому, есть вор, и этому ты научился, кажется, у Омира, который, превознося похвалами Одиссеева деда по матери, Автолика, заключает, что он более всех людей отличался воровством и обманом. Так выходит, что справедливость, и по твоему, и по Омирову, и по Симонидову мнению, есть искусство воровать – в пользу, то есть друзьям, и во вред врагам[39]. Не так ли ты говорил?

      – О нет, ради Зевса; я и сам не знаю, что говорил. Впрочем, мне все еще представляется, что справедливость велит приносить пользу друзьям и вредить врагам.

      – Но друзьями тех ли называешь ты, которые всякому только кажутся добросердечными, или тех, которые в самом деле добросердечны, хотя бы и не казались? Такой же вопрос и о врагах.

      – Естественно любить тех, – отвечал он, – которых почитают добросердечными, и ненавидеть тех, которых признают лукавыми.

      – Да не обманываются ли люди в этом отношении? То есть не кажутся ли им добросердечными многие недобросердечные, и наоборот?

      – Обманываются.

      – Значит, для таких людей добрые – враги, а злые – друзья.

      – Конечно.

СКАЧАТЬ