ДЖОЗИ
БЛОНДИ
ПОЛИН
ДЖОННИ БИЭН
БИЛЛИ КЛЭНТОН
ТОМ МАКЛОУРИ
ФРЭНК МАКЛОУРИ
АЙК КЛЭНТОН
ПЬЯНИЦА
Тумстоун, штат Аризона, начало 1880 гг. Крыльцо дома УАЙЕТТА, его салун, комната ДОКА, тюрьма, ОК Корраль и другие места, в единой декорации с минимумом мебели, включающей два круглых стола в салуне, деревянные стулья, кресла-качалки на крыльце и кровать. Декорация остается неизменной, между картинами нет затемнений. Пианист ЛУИ может играть за сценой или его пианино может быть встроено в декорацию, если есть подходящий пианист. Обязателен легкий и быстрый переход от картины к картине.
Действие первое
(Крыльцо дома УАЙЕТТА. Вечер. УАЙЕТТ и его старший брат ВИРДЖИЛ сидят в креслах-качалках, смотрят на пустыню. Поют птицы. Тишина и покой. Потом, издалека, мы слышим, как кто-то очень плохо играет на аккордеоне «Спящую красавицу/Beautiful Dreamer». Какое-то время УАЙЕТТ и ВИРДЖИЛ покачивают и слушает эту ужасную музыку).
УАЙЕТТ (спокойно и задумчиво). Я думал, ты застрелил этого аккордеониста, Вирджил.
ВИРДЖИЛ. Мне снилось, что застрелил, но, проснувшись, обнаружил, что застрелил кошку.
(Еще одна музыкальная интерлюдия, игра аккордеониста лучше не становится).
УАЙЕТТ. В этом маловато смысла Вирджил.
ВИРДЖИЛ. Смысл есть, если копнуть глубже. Видишь ли, кошка ненавидела этот чертов аккордеон даже больше, чем я, и всякий раз, когда этот сукин сын начинал на нем играть, принималась издавать жуткие звуки, от которых негодование мое по отношению к аккордеонисту только нарастало. И вот однажды этот аккордеонист принялся играть уже после полуночи, я в это время крепко спал, лицом на жене, кошка заверещала, словно в нее вцепился ястреб, я проснулся, но не до конца, а утром жена сообщает мне, что я застрелил кошку.
(Пауза).
УАЙЕТТ. Какая грустная история, Вирджил.
ВИРДЖИЛ. Я отнесся к этому философски. По крайней мере, одному из нас более не придется слушать этот чертов аккордеон. И могло быть хуже. Я мог застрелить жену.
УАЙЕТТ. Это правда, Вирджил.
ВИРДЖИЛ. Хотя спать лицом на кошке удовольствие маленькое.
УАЙЕТТ. Согласен с тобой.
ВИРДЖИЛ. До сих пор никак не поймаю этого чертова аккордеониста. Просто загадочно, как этому парню всякий раз удается исчезнуть. Словно он – призрак. (К счастью, аккордеонист перестает играть. УАЙЕТТ и ВИРДЖИЛ качаются). Но есть и плюсы, знаешь ли. Когда он перестает играть, начинаешь особенно ценить тишину. Наверное, музыка для этого и нужна.
УАЙЕТТ. Наверное. (Пауза). Мне нравится это место, Вирджил. Это хорошее место.
ВИРДЖИЛ. Да.
УАЙЕТТ. Не хочется такого говорить, но, кажется, угасла во мне тяга к перемене мест.
ВИРДЖИЛ. Знаешь, это как триппер. Приходит и уходит, но не исчезает полностью. Мне тут недавно приснилось, что мы с тобой умерли. Лежим в наших могилах, рядышком, под Бут-Хиллом, переговариваемся из гробов друг с другом, чтобы скоротать время, которого у нас предостаточно. И я говорю тебе: «Послушай, Уайетт, какой запах у мертвых?» А ты говоришь мне: «Вирджил, тебе лучше знать, ты среди мертвых дольше меня». Я говорю: «Да, но запахов я больше не чувствую. Нос чем-то забит». И я подумал во сне, если бы удалось достать очиститель для труб, я прочистил бы нос, хотя не мог сказать наверняка, что нос у меня еще не отвалился. Я еще мог что-то слышать, койотов, аккордеониста, но мне так хотелось ощутить снова запах моих ног.
УАЙЕТТ. Я знаю, как пахнут твои ноги, Вирджил и, скажу тебе честно, без этого запаха вполне можно прожить.
ВИРДЖИЛ. Да, возможно. Но в моем сне еще были луговые собачки, и они вдруг начали раскапывать мою могилу, и…
УАЙЕТТ. Вирджил?
ВИРДЖИЛ. Да, Уайетт?
УАЙЕТТ. Заткнись, Вирджил.
(Пауза).
ВИРДЖИЛ. Хорошо. (Пауза). В тебе действительно угасла тяга к перемене мест?
УАЙЕТТ. Тихо. Я что-то услышал.
ВИРДЖИЛ. Кто-то идет?
УАЙЕТТ. Боюсь, что да.
ВИРДЖИЛ. Не понимаю, как это у тебя получается, Уайетт.
УАЙЕТТ. С закрытым ртом слышится лучше, Вирдж.
ВИРДЖИЛ. Никогда не пытался.
(Оба вытаскивают револьверы, продолжая СКАЧАТЬ