Гарь. Венедикт Каготов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ хорошим вариантом – Говорит, что у этих бездельников, которые из ерунды делают ерунду дорогую, бывают нормальные решения в плане там техники и материалов. А ютуберы, ну те блогеры, что про загородный быт видосы пишут, просто копируют друг друга. Короче одни и те же идеи бесполезно перемывают.

      – Ну, блогеры. Отец у нас сам лучше любого блогера знает. Ему бы к ним съездить, разобраться. Всё-таки сын плотника. Ах, деда Коля, царствие ему небесное… какой он мастер был. Какие резал наличники. И не просто, кстати, а по узорной истории своего родного пермского края. У него целые альбомы остались со старинными наличниками.

      – Помню. Он мне в детстве показывал, рассказывал по купцам. Заодно и пермскому фольклору научил.

      Мама хохотнула. Цокнул в трюмо хрусталь. Эту домашнюю историю все очень любили – как Глеба в четыре года привезли на майские к отцовским родителям, откуда он вернулся с пристрастием к копчужке и мощным запасом натурального деревенского мата. Досталось многим, а отец, кружа младшего сына над головой и угорая над картавой матершиной, все говорил: «Ну прям копия батя на выпасе!».

      Простой и добрый деда Коля умер в том году в разгар короны. С ним оборвалась отцовская родительская никоновская нить, и единственными старшим предком стал непростой и недобрый хозяин дома номер Ноль, которого не вспоминали никогда. Притом, что мама своим отцом немного гордилась, хотя и старалась не показывать. Стоило задуматься. Стоило лишь прикинуть, почему за столько лет никто и никогда и нихера не заводил о нем речь. В отголосках истории чувствовалась печать семейной неудачи, оставленная кем-то то ли умершим, то ли убившим, да так оставленная, что прямо клеймом на мясе.

      – Да, Николай Евстафьевич у нас рукастый был, и отцу передалось. Жалко, ты не в их породу. У Вовы, вон, тоже все из рук валится, хоть он и старается. Мне Маша рассказала, он тут перед новогодними бойлер смог починить, представляешь. Отец обрадовался. Не показывал, понятно, но обрадовался, что проявилась никоновская кровь.

      – Ну Вован и внешне стал на деда походить, особенно, когда не бреется – засмеялся Глеб – на слайдах видно. Его в рубаху с лаптями обуть – вылитый пермяк… Слушай, так получается теперь никого из того поколения и не осталось кроме Глеба Давидовича?

      Произнеся собственное имя, а он даже и не знал, назвали ли его в честь деда по матери или нет, Глеб вздрогнул – так оно отозвалось в комнате, что даже помрачнели шкафы, потяжелел воздух. Сам названный, кажется, стал за спиной покойником, вцепившись ногтями в спинку кресла. Конечно, мать встревожилась. Ее лежащее на боку тело напряглось, заострились лопатки, невзрачное бежевое платьице натянулось, выпятило застежку лифчика.

      – Да сынок – произнесла она наконец – получается.

      – Слушай, вот бы и с ним слайды посмотреть, а то совсем ничего про него и не знаю. Да и съездить бы к нему здорово было. Он все на тех дачах зеленых живет? Давно виделись?

      Четко СКАЧАТЬ