Рим – это я. Правдивая история Юлия Цезаря. Сантьяго Постегильо

Чтение книги онлайн.

      – Все так, но давай внимательно послушаем, – так же тихо ответил Цезарь. – Я хочу посмотреть, найдет ли он способ свести на нет то обстоятельство, что македоняне выбрали именно меня. Он сам только что признал, что суд должен принять это во внимание.

      – Да, это было одно из самых сильных мест твоей речи, – подтвердил Лабиен. – Но он не станет на нем задерживаться. Перейдет к чему-нибудь другому…

      Продолжая смотреть на судей, Цицерон слегка наклонил голову и возобновил свою речь:

      – Итак, македоняне желают, чтобы обвинителем был молодой Цезарь, но что известно им о нашей правовой системе, о ее сложностях и тонкостях? Как и большинство провинциалов, македоняне усвоили лишь одно: не будучи римскими гражданами, они обязаны обратиться к полноправному гражданину, чтобы тот выдвинул за них обвинение, если они намерены привлечь к суду другого римского гражданина. Не имея гражданства, они не могут напрямую вести дело против сенатора и недавно назначенного наместника Долабеллы. Вот почему они обратились к молодому Цезарю, первому, кто вызвался им помочь и разрешить их дело. Но помимо того, что они не знакомы со всеми хитросплетениями римского права – ввиду этого оратор, выступающий в базилике, должен иметь обширный опыт, – македоняне не учли, что есть и другие римские граждане, гораздо более искушенные и способные оказать им более действенную помощь. И вот передо мной встает вопрос нравственного свойства: что должен делать в этих обстоятельствах суд? Удовлетворить желание тех, кто чувствует себя обиженным, и назначить обвинителем того, кому они отдали предпочтение? Или, быть может, члены этого quaestio perpetua, особого суда, должны исправить очевидный просчет негодующих провинциалов, взявших в обвинители первого, кто согласился помочь им? Не будет ли правильнее, если судьи, руководствуясь своим опытом и своей мудростью, проявят хладнокровие и назначат обвинителем не того, кого выбрали македоняне, а того, кто наилучшим образом защитит их права? Да, это вопрос нравственного свойства, который я оставляю на усмотрение пятидесяти двух мудрейших iudices и председательствующего претора. Несомненно, они лучше всех знают, как надлежит решать его, и ни я, ни кто-либо другой не должны высказывать никаких суждений по этому поводу.

      Цицерон втянул в легкие побольше воздуха, опустил руки и снова прошелся по середине базилики, подбирая слова.

      – Но есть одно важное обстоятельство, на которое я вынужден обратить внимание судей. Я уже упоминал о сложности нашего правосудия, но есть и другая сложность, беспокоящая меня гораздо больше. Последствия этого дела для общества и государства могут вызвать отклик здесь, в базилике, на Форуме и во всем городе – резкий отклик как одних, так и других: судят сенатора Гнея Корнелия Долабеллу, виднейшего мужа, некогда близкого к Сулле и его последователям, которые, в свою очередь, противостояли плебейским трибунам и народу в целом. Если бы сенаторы, больше всех радеющие за старые порядки, заподозрили, что обвинение СКАЧАТЬ