На далеких окраинах. Погоня за наживой. Николай Николаевич Каразин

Чтение книги онлайн.

      – Дьявол! – прошептал узбек.

      – Чего же он стоит там? Я его вот уже с полчаса вижу.

      – Я вот и сам все думаю: чего он там стоит? Эх, кабы нам добраться благополучно…

      Заметил и караван-баш, заметили и все киргизы эту подозрительную точку и столпились все в кучу около того верблюда, на котором важно заседал, раскачиваясь на ходу, черномазый караван-баш.

      – И чего он так все расспрашивал, что везут? – говорил один из них, вспоминая о том всаднике, который ночью проезжал горным селением и поил своих лошадей у ключа. – Ружье у этого джигита было какое-то особенное, в два ствола (у русских вот такие бывают), лошади обе хороши, особенно гнедой, что в заводе был. Рожа такая воровская: так и бегают волчьи глаза во все стороны, кажется, ни одного тюка не пропустил, все переглядел…

      – Песню пел, когда поехал, я слышал, – заметил другой. – По ущелью далеко ветром доносит ночью-то.

      – То-то всполошились чего-то: видно, тоже недоброе чуют? – Он кивнул на Сафара с узбеком.

      Эта точка вдали, наделавшая столько тревоги, была действительно всадник. Этот всадник, дав отдохнуть своим лошадям в Ухуме, где он встретился с караваном, еще ночью выбрался из ущелья. Он свернул в сторону, как только позволила местность, и все время ехал в стороне, словно избегая торной караванной дороги.

      Теперь он взобрался в бархан и, так же пристально, как его рассматривали все члены каравана, наблюдал в свою очередь за этою вереницею верблюдов, еле двигавшихся на горизонте, за этими всадниками, что вертелись около, за этими киргизами, что брели пешком, подгоняя своих верблюдов.

      Особенно занимал всадника последний верблюд: с особенным вниманием он следил за всеми движениями Сафара и узбека. Он даже раз очень близко подъехал к каравану, его не заметили: кусты саксаула и глубокая водомойка², по которой пробирался джигит, совершенно его прятали от зорких глаз барантачей, а он видел много для себя интересного: он видел, как из того продолговатого тюка высунулась человеческая голова, и хорошо узнал это исхудалое, бледное лицо с глубоко впалыми глазами, узнал, несмотря на то, что оно было покрыто грязью, запекшейся кровью и совершенно сплошь исцарапано во время отчаянной, бессознательной борьбы с мириадами паразитов.

      Под этим всадником был прочный, бодрый конь степной породы, не знающий устали под опытным наездником, в поводу у него был другой конь, действительно, гнедой, с лысиной, с белою ногою, с тавром, таким точно, как его описал Сафар.

      Коня этого таинственный джигит раздобыл случайно: бегает в степи одинокая лошадь без всадника, седло у нее сбилось, поводья оборваны… Захрапел вольный конь при виде наездника, шарахнулся и понесся в беспредельное пространство, да вдруг услышал свист, свист знакомый, свист, к которому он давно уже привык и который он слышал и при водопое, и тогда, когда его сбирались седлать, и тогда, когда ему навешивали полную ячменя торбу.

      Даже заржал конь от радости и, сделав два-три козла, подбежал к джигиту.

      – Орлик, СКАЧАТЬ