На далеких окраинах. Погоня за наживой. Николай Николаевич Каразин

Чтение книги онлайн.

      А на самой вершине конусообразной горы, которая, словно сахарная голова, поднимается со дна котловины, виднеются зубчатые, полуразвалившиеся стены. Это остатки когда-то бывшей здесь крепости, защищавшей горный проход из степи в долины Бухарского ханства.

      Спиралью поднимается дорога к этой заброшенной цитадели, и, кажется, далеко ли до этих чернеющих ворот, что между двух обвалившихся башен ведут вовнутрь разбойничьего гнезда, – но долго еще придется кружить по извилинам тропинки, пока взберетесь на эту остроконечную вершину, и тяжело водит запаленными боками измученный конь, пока его всадник, слезши с седла, откидывает сухую тополевую жердь – единственное препятствие ко входу.

      Караван, гуськом, верблюд за верблюдом, медленно тащился по ущелью; вьюки поминутно цеплялись за острые выступы скал, особенно в тех местах, где с одной стороны дорога висела над крутым обвалом; робкие животные жались к противоположной стороне и рвали о камни полосатые тюки. Верблюдовожатые перебегали от одного верблюда к другому, выручая их из беды; караван-баш (глава каравана), совершенно черный в мохнатом бараньем малахае, сидя на горбах переднего верблюда, пронзительно ругался и по временам издавал дикие, громкие, ободрительные вопли, вероятно, имевшие на верблюдов магическое действие, потому что, после каждого подобного возгласа, длинные шеи подымались, головы, увешанные цветными кисточками и погремушками, глупо, вопросительно смотрели, ворочаясь по сторонам, и животные поддавали ходу.

      Не доходя подножия сахарной головы, караван остановился: началась обычная работа развьючиванья.

      Батогова сняли с верблюда. Сафар с узбеком переговаривались о чем-то шепотом, поглядывая на пленника.

      – Пускай лучше тут побудет пока, – говорил Сафар.

      – Стеречь нужно, – говорил узбек.

      – Ну, конечно.

      – А там лучше, оттуда, небось, не вылезет.

      – Куда они еще меня хотят запрятать? – грустно подумал Батогов, которому слышна была большая часть совещания.

      – А как не выдержит?

      – Этот крепок.

      – Того, раз, помнишь, всего на сутки спустили, а околел.

      – Этот не околеет, да ведь мы скоро вернемся.

      – Смотри, чтобы не вышло по-моему. Четвертые сутки возимся с ним, а сдохнет – какие барыши будут?

      – Что же, этим, что ли, отдадим его?

      Узбек покосился на киргизов, все еще возившихся около своих верблюдов.

      – Хороши сторожа: тогда только его и видели.

      – Да ну, пожалуй, спустим, – согласился Сафар.

      – Спустим, – подумал Батогов и задрожал всем телом от невольного ужаса, охватившего его при одной только догадке, куда это собираются его засадить.

      Он знал о существовании особого рода подземных тюрем¹, вырытых в виде грушевидного колодца СКАЧАТЬ