Гарики из Атлантиды. Пожилые записки (сборник). Игорь Губерман

Чтение книги онлайн.

      Ум с добротой неразделимо

      связуют общие черты:

      дурак всегда проходит мимо

      разумной пользы доброты.

      Повадка женщины изменчива,

      поскольку разнится игра

      подруги дня, подруги вечера,

      подруги ночи и утра.

      В умах – разброд, вокруг – неразбериха,

      царит разбой, и тьмою застлан свет;

      везде притом спокойно, мирно, тихо,

      и разве только будущего нет.

      Весна размывает капризно

      завалы унынья и грязи

      внезапной волной оптимизма,

      шальной, как вода в унитазе.

      Мы рады, когда чванные авгуры

      дурачат нас, лицом туманясь хмурым,

      а правду говорят нам балагуры —

      но кто же доверяет балагурам?

      Нам непонятность ненавистна

      в рулетке радостей и бед,

      мы даже в смерти ищем смысла,

      хотя его и в жизни нет.

      Чем глубже скепсис и неверие

      при неизбежности притворства,

      тем изощренней лицемерие

      и выше уровень актерства.

      Страдалец, мученик и узник,

      насилий жертва и увечий —

      всегда по духу чуть союзник

      того, кто душит и калечит.

      Сгорают поколенья, как поленья,

      их копоть поглощает высота,

      а пламень их, не ведающий тленья,

      нетленно воплощает красота.

      Чреваты лихом все дороги,

      полны волнений волны дней,

      сам разум наш – дитя тревоги,

      и потому податлив ей.

      Игра ума, и листьев арфа,

      и вкус вина, и жар объятий —

      даны сегодня, ибо завтра

      полно любых невероятий.

      Я столько всякой видел пакости,

      что лишь единственно от разности

      я мог бы стать сосудом святости,

      когда б не стал бутылью праздности.

      Себя раздумьем я не мучаю

      и воле свыше не перечу:

      когда идешь навстречу случаю,

      судьба сама идет навстречу.

      Веками власть по душам шарит,

      но всем стараньям вопреки

      дух человека – ртутный шарик,

      неуловимый для руки.

      А со мною ни с того ни с сего

      вдруг такое начинает твориться,

      словно в книгу бытия моего

      кем-то всунута чужая страница.

      Умами книжными и пыльными

      скрипят мыслители над нами,

      а нам то цепи служат крыльями,

      то крылья вяжутся цепями.

      Сколь гибко наше существо

      к занятий резкой перемене:

      солист поет про божество,

      а в животе кишат пельмени.

      Развитию грядущих поколений

      положена жестокая граница,

      и если возникает новый гений,

      то рядом слабоумие родится.

      В мертвящем климате неволи

      мы СКАЧАТЬ