Она смотрела в окно на такие же окна десятого этажа дома напротив. На широком подоконнике лежала книга «Всем детям Божьим требуются походные башмаки» с фотографией улыбающейся черной женщины. А напротив, в шестом окне слева, стояла точно такая же курящая женщина в фартуке с фотографией космической улыбки Софи Лорен. Между ними был городской воздух и глубокая пропасть с машинами и людьми внизу. Ольге всегда казались высотной тюрьмой архитектурные утопии заумных и слегка пьяных рисовальщиков… Постоянно чужие окна, как многосерийные сериалы чужих времяпрепровождений… Ольга мечтала ходить босиком по собственной траве, а не по залитой бетоном арматуре, накрытой линолеумом или модными досками. Окна напротив были похожи на ровно застекленные геометрические дыры, иногда отражающие блики внешнего мира и демонстрирующих чужие семейные тайны различных несоответствий… Это было осуществленное мнение какого-то архитектурного совета…, жить незнакомым людям именно так…, и созерцать окна друг друга до умопомрачения…, до самой старости, до ненависти, до предельной смерти. Результат глупых голов без мыслей о последствиях. Безграмотные архитекторы тихо умирают чаще других, по причинам вечного неутомимого закона равновесия справедливости и здравого смысла…
«Так и вся жизнь пройдет…, в лучшем случае за двадцать тысяч нажатий на кнопки лифта… Именно в таких тихих мирных домах годами копится зло в невидимых темных углах… А кто-то живет на природе…, среди деревьев у воды…, с очень добрыми собаками среди цветов с марихуаной. Счастливые!» – подумала она и глубоко затянулась ядовитым дымом.
Между домами быстро пролетел голубь в погоне за промелькнувшей черной черточкой.
«Муха? Что делает муха на такой высоте в самом конце теплой зимы? Кто-то выгнал из дома прямо в форточку? Плохо себя вела, жужжала, надоедала, садилась на хлеб… А здесь её встретила голодная птица. А разве голуби жрут зимних мух на высоте десяти человеческих этажей? Вот в чём мой вопрос, вашу мать! Уже весна… Хочу новое платье… и те туфли с пятой ветрины (от слова-ветер) с красной подошвой и красивой застежкой…, но мне не хватает 600 долларов. Ненавижу всех…! Везде одно и то же…, погоня за жратвой, чтобы встречать новые восходы Солнца с Востока. Блин, как это всё скучно и предсказуемо…, ненавижу!»
Ольга посмотрела на Берковича, быстро пожирающего толстую яичницу с румяными кусками сосисок. Он чавкал, как голодный свин, часто цокал вилкой о тарелку, шевелил челюстями сверху вниз, а затем снизу вверх. Это умиляло и раздражало. Ольга зло улыбнулась. Эдик сидел за столом в новеньких, баскетбольных, шелковых трусах с номером «22» и в майке с надписью на фламандском языке и рисунком богомола без головы. Прочесть и понять смысл написанного было невозможно, потому что она не учила фламандский ни в школе, ни в театральном, нигде …
– Ты СКАЧАТЬ