Писатель: Назад в СССР. Рафаэль Дамиров

Чтение книги онлайн.

      Мне не терпелось начать литературную жизнь. Таскать чушки или заливать формы в литейном цехе, в первой молодости, мне пришлось еще года четыре, покуда меня не приняли в Союз Писателей. Четыре года – это слишком долго, а я привык к свободе. Конечно, в СП меня сходу не примут, будь я трижды гений, так что работать все равно придется, но кто сказал, что я должен делать это в литейном цехе завода, а не, скажем, в какой-нибудь редакции, литературным сотрудником?

      Конечно, после ПТУ я обязан был отработать три года по распределению, но два из них я отслужил в армии, так что теперь мне оставалось трудиться на чёрной работе всего-то около года, но если нужный человек похлопочет, то меня отпустят с завода раньше. Вот на это я и рассчитывал. Или это только в после техникумов и ВУЗов такое распределение? Не помню уже, что там в постановлениях Совмина СССР по этому вопросу говорится. Ладно, разберемся. Если даже и так, то конце концов, я не в баню собирался устроиться, а – на передовую идеологического фронта, в книжное издательство или в журнал. Партии нужны талантливые перья – вестники коммунизма. Была у меня парочка адресов, оставшихся в памяти от прежней жизни, правда, в 1975 я их еще не должен был знать, но сейчас-то знаю!

      Лег спать и надеялся провалиться в благодатный сон после всех трудов умственных и физических, но не тут-то было. Во сне мне стало страшно. А вдруг, когда я открою глаза, то увижу стены своей однушки, а боль в пораженных артритом суставах снова набросится на меня, как голодная шавка на говяжий мосол? Всего-то только один день возвращенной молодости сделал старость ненавистной, и если возвращение в СССР мне лишь приснилось, ей-богу, напишу завещание на Иришу или вообще женюсь на ней.

      Утром, еще не разлепив веки, я прислушался к своим ощущениям – как там? Вроде – нигде не болит и не дергает… Подтянул колени к груди, ноги послушались охотно. Неужто вчерашнее не было сном? Приоткрыв один глаз, сразу увидел лепной карниз в том месте, где стена сходится с потолком. Таких архитектурных излишеств точно не было в моей панельной двенадцатиэтажке. А вот в коммуналке они были!

      Я отшвырнул одеяло, вскочил и принялся делать зарядку. Руки, ноги, легкие, сердце – все работало слаженно и четко, как хорошо смазанный механизм.

      С кухни доносилось пение радио: «Нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река. Кудрявая, что ж ты не рада веселому пенью гудка?..».

      Я поймал себя на том, что охотно подпеваю: «Не спи, вставай, кудрявая! В цехах звеня, страна встает со славою навстречу дня…».

      Сделав зарядку, кинулся в санузел, благо в нашей квартире он разделенный, а когда вышел из ванной – свежий и бодрый, то услышал из кухни голос соседки:

      – Тёма, доброе утро! Приходите завтракать!

      – Доброе утро, Марианна Максимовна! Обязательно приду!

      После того, как погибли мои родители, соседка нередко меня подкармливала, но я настоял, чтобы СКАЧАТЬ