Записки Ивана Степановича Жиркевича. 1789–1848. И. С. Жиркевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ за темнотой не видали всей нашей суматохи и не воспользовались ею как следует, иначе мы поплатились бы дорого. К утру за какой-то небольшой речкой начали собираться наши расстроенные отряды, и опять началась наша ретирада.

      На беду, 22 апреля разнеслась у нас весть о кончине Кутузова.[214]

      Прошло уже с лишком 30 лет, а и теперь (в 1846 г.) не могу вспомнить без волнения те минуты, когда произошел рассказанный выше кризис. Бодрость духа, возраставшая, можно сказать, не по дням, а по часам, в войске, вдруг упала. Возвращаясь к Дрездену, то при обходе старого города пришлось нам проходить деревню Либгейде, где мы не более как пять дней тому назад пировали героями и хвастались, что французам не видать более саксонок, а теперь, несмотря на теплую погоду, я все старался укрыть свое лицо в шинель так, чтобы проехать через деревню и не быть узнанным своими хозяйками, которые, стоя на балконе, с изумлением глядели на наше обратное шествие и, узнав меня, жалобно спрашивали, что все это значит и зачем мы идем назад.

      Около Дрездена мы простояли три дня, потом опять стали отступать далее и остановились, пройдя Бауцен.[215] Тут приготовлены уже были временные укрепления. Гвардия находилась на самом левом фланге, у подошвы Богемских гор. 8 мая, в день моего ангела, в палатке мы играли в бостон: я, капитан Демидов, назначенный командиром 2-й легкой роты, к которому я поступил с моими орудиями у Дрездена, и адъютант нашего корпусного командира Лаврова, Семеновского полка поручик Бибиков.[216] Игра наша была довольно крупная, и у меня было записано более тысячи призов, как в часу четвертом, после обеда, ударили везде «подъем» и началось передвижение войск. Гвардия вытянулась ближе к центру, а мои четыре орудия поставлены были в передней линии в небольшом укреплении; позади меня расположился прусский батальон под командой капитана Гунта. Вправо от меня была главная батарея, занятая ротой великого князя (Константина Павловича?) и выстроенная на одном из семи возвышений, составлявшая центр позиции и вместе угол, ибо тут правый угол несколько загибался назад, так что гвардия расположенная в самом центре позади, составляла базис треугольника. Около 8 часов вечера показались перед линией нашей колонны войска и до нас дошла канонада, начавшаяся за Бауценом и приближавшаяся к нам постепенно, так что несколько ядер упало и на мою батарею. Когда стало смеркаться, на нашу линию перешли войска, сражавшиеся днем под самым Бауценом, и составили передовую цепь почти у самой моей батареи, так что и наши, и французы ночевали от батареи моей не далее как в саженях ста. Разумеется, ночь для нас была не очень покойна, и, дабы лучше судить об этом предмете, приведу здесь случай с нашим адъютантом, подпоручиком Тиманом-старшим.[217] Он был послан с приказанием к линии и вместо своих заехал в колонну французов. Его наиболее обманул оклик, сделанный ему на немецком языке (в этой колонне были и саксонцы): «Wer da?» «Freund!» – отвечал СКАЧАТЬ