– Боже…
На что ей мои вздохи? А путного ничего сказать не могу.
– Да-а, – она силилась улыбнуться, но смотрит вниз, куда-то в куриц, выклёвывающих из травы червей и шелковицу. – До сих пор страшно. И уже знаешь, не плачется. Я раньше выплакать это могла, а сейчас не могу. Страх остался, а слёзы кончились. Брат говорит, жить надо. Не стреляют ведь. Ну я и живу, а всё равно страшно… Ну зря я наверно, болтаю. Ты ж всё тоже знаешь. Пришли смотри!
– Пришли.
Вишневый сад тянулся по холмам до самого леса. Толстые разлапистые старые деревья были увешаны крупными почти что черными ягодами.
– Переспела, – вздохнула Ника.
– Такая даже вкусней. – Я с жадности запихнула разом две ягоды в рот.
– Такая плохо храниться, – сказала Ника и тут же последовала моему примеру.
Заброшенность вот что первым пришло мне на ум при виде этого места, а после – богатство. Собирать вишню мы не стали. Да у меня ничего не было с собой, только карта в кармане платья. Мы сели траву подальше от вишен и города. У подножья холма серебрилась река. Дневное солнце стихло, и воздух стал легким, прозрачным и светло-сиреневым.
– А кто хранитель твоего рода?
– Моего? – Мне хотелось смеяться. Я зажала рот вишнёвой рукой. Пальцы красные и липкие от сока. – Я не дворянка.
– А?
Не поняла? Она смотрела так, будто я глупость сказала. Красивые у неё всё-таки глаза. Если бы я осталась, если бы я не хотела сбежать так сильно, так сильно, так… мы могли подружиться… Я бы хотела подружиться. Наверно. Я плохо умею дружить.
– Я не об этом! Нет, – она потрясла головой, рассыпались кудряшки. – У каждого есть род. Родители, – протянула. – И прародители. И хранитель. У моего Али Сопрар. Вот смотри! – Ника придвинулась ближе и, не снимая с шеи, протянула медальон с серебряной ослиной мордой. Вот тут-то точно нельзя смеяться.
– Аль Сопранг, – поправила я. – Покровитель путников. Бог дорог и всех заблудших.
– Нет, Сопрар. Али Сопрар.
Я не стала спорить. Пусть будет Али. Аль Сопранг мелкое божество. Такое мелкое, что в него даже можно поверить.
– А у тебя?
Я покачала головой. Не говорить же про ворона!
– Я сама по себе. Разве что… – я потянула за цепочку, из-под ворота показалось кольцо. Не люблю его показывать. – Мамино.
– Красивое. Это листик? На мяту похож.
– Правда? – Я покрутила кольцо. Простое серебро, простой листик, похож на листик. На любой резной листик. – Никогда не думала, но мне нравится. Давай на речку пойдём?
Мы лежали, соприкасаясь плечами, а где-то у наших ног плескалась река.
– Если идти вдоль реки долго-долго, – начала Ника. В мире не осталось ничего кроме неба, малиновых туч, её острого горячего плеча, упирающегося СКАЧАТЬ