Как Артём стал писателем. Андрей Арсланович Мансуров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ходивших в зал, он знал, всё равно отвратное. Совсем не то, что стоя. Вместе. Однако Джапарова не переубедишь – ему зрелище важнее звука. «Вы что, и правда, считаете, что театр оперы и балета – место пения? Нет, театр – место действий! И – движений. И красивых картинных поз и композиций!

      Если зрителю видно движение – он будет… счастлив! И, конечно, придёт снова – посмотреть, а не послушать! А сделать так, чтобы было можно ещё и слушать – ваши проблемы! А моя забота – чтобы всё двигалось, искрилось, блистало… и т.п.»

      Вот и ходили вдоль лежащих фигур Славик Мушников (Тощий и вредный старикашка лет семидесяти. И ростом метр пятьдесят.), и Хамид Салимов – гигант под метр девяносто, и – вот уж реально нетрезвый. Ну, во-всяком случае, за последние тридцать лет полностью трезвым его, (Как впрочем, и полностью пьяным!), не видел никто. Так что играть подвыпившего для него – без проблем. Часто к ним подключался обаятельнейший юморист Борис Анифимьевич Мамаев. (Сегодня, сделав тоже кое-какие выводы, он, впрочем, не рискнул…)

      Кстати, Мамаев – умнейший и образованнейший человек, попавший в театр из военного ансамбля Туркво, а туда – из Университета, обладал таким чувством юмора, что Бенни Хилл отдыхает. Ситуацией на сцене он откровенно упивался, и говаривал (И был прав!) что такой веселухи нигде больше не увидишь. Даже за деньги.

      Сегодня же, пытаясь «полапать» симпатичных молоденьких девочек-студенток, бродили и студенты.

      Но вот и это позади.

      Артём вместе со всеми встал, покачиваясь, и смехом и непристойными (!) жестами приветствовал Самсона, которого так и привели: всем пьяницам-аристократам на потеху!

      Самсон типа ослеплён, но уже в силе, т.к. тайно успел (вот уж трудно представить, как можно не заметить такого) отрастить волосы обратно!

      Все глумились, пели, прикалываясь с него. Больше всех старались Главный Жрец – Ситеев, и всё та же Далила-Алексеева. Она аж извивалась вся. Нет, правда, извивалась. Это Ольга, когда входит в раж, даже телом выражает своё презрение, и радость мести, и всё такое прочее!

      Поскольку хор вступал, ориентируясь на её реплики, с этим как всегда возникла проблема: смотреть, или слушать. Пару раз у Артёма, честно говоря, зрение побеждало.

      Оплёванного и осмеянного Самсона отвели к стенам храма, где приковали к якобы несущим колоннам. А хор построился нестройными рядами (Это у него отлично получается, причём – само-собой! И это – несмотря на то, что Ерундин потратил чуть не неделю, чтобы придать сцене реалистичность и хоть какую-то упорядоченность!), и все двинулись к жертвеннику, приносить жертву Дагону.

      Тут Артёму вместе со всеми пришлось довольно долго топтаться кругами вокруг фанерной стенки, где нарисовано почти то же, что и в каморке у папы Карло, и петь:

      – Дагон появил-СЯ!!!

      Тщетно на репетициях хормейстера старались убедить всех «профессионалов» в том, что согласно оперным канонам ударение надо делать на первую долю. Не было случая, чтобы СКАЧАТЬ