Между молотом и наковальней. Николай Лузан

Чтение книги онлайн.

      Спустя столетие переменчивая военная судьба, как когда-то Гедлача Авидзбу и его земляков, испытывала Ибрагима и его друзей. В тесной комнатенке комендатуры стало вовсе не повернуться, когда вслед за Кавказом, занявшим половину свободного пространства, в нее с трудом втиснулись Окан с Гумом. Они час назад выписались из госпиталя, о чем красноречиво говорили их бледные лица. Окан держался бодро, у Гума время от времени левая щека подергивалась от нервного тика – это давала о себе знать перенесенная контузия.

      Ибрагим освободил место на кровати и потянулся к чайнику, но Окан отказался от чая. Едва оправившись от ранения, он уже не мог валяться на больничной койке и рвался в бой. Об этом напоминали настойчивые гудки «газончика» за окном.

      – Подожди, не рвись! Выпей хоть чаю! – пытался уговорить его Ибрагим.

      – Не могу, Ибо! Я и так сел ребятам на хвост, – мялся Окан.

      – Какой еще фронт?! Вы хоть на себя посмотрите! На Гуме лица нет! Ему не на фронт, а обратно в госпиталь надо, – пытался удержать их Кавказ.

      – Я… не на фронт! – тихо обронил тот.

      – И правильно! Поживешь у меня, – поддержал Ибрагим.

      Гум страдальчески поморщился и, пряча глаза, с трудом выдавил из себя:

      – Я. Я домой.

      – В Турцию?! – опешил Ибрагим.

      И в комнате воцарилось тягостное молчание. Для бедняги Гума оно было хуже пытки. Он нервно кусал губы и не мог найти нужных слов.

      – Конечно, лучше в Стамбул. Подлечишься и через месяц будешь как огурчик, – первым нашелся Окан.

      – Как раз к победе успеешь! – присоединился к нему Кавказ.

      – К победе?! – И здесь Гума прорвало: – Вы думаете, я бегу?! Нет! Я не трус!.. Я…

      Его худенькое тело сотрясали глухие рыдания. Друзья прятали глаза, даже Кавказ, повидавший всякого на своем военном веку, растерялся и не знал, что сказать. Прошла секунда-другая – и они наперебой принялись его утешать:

      – Все нормально, Гум.

      – Выбрось это из головы!

      – Какой трус – три недели в окопах!

      Но он их не слышал. В нем с новой силой ожили прошлые жуткие видения. Обхватив голову руками, Гум раскачивался из стороны в сторону и как заведенный твердил:

      – Мы были рядом!.. И потом – все!.. Все!!! Ничего не осталось!.. Понимаете – ничего!

      Кавказ, как ребенка, гладил его по голове и тихонько приговаривал:

СКАЧАТЬ