Пушкин. Бродский. Империя и судьба. Том 2. Тем, кто на том берегу реки. Яков Гордин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Пушкин. Бродский. Империя и судьба. Том 2. Тем, кто на том берегу реки - Яков Гордин страница 24

СКАЧАТЬ попыток некоторых не в меру зарвавшихся фельетонщиков из «Вечернего Ленинграда». Для этого я предлагаю Комиссии назначить авторитетных лиц для разбора фактической, а также этической сторон упомянутого фельетона.

С полнейшим уважением Дмитрий Бобышев».

      Суд – в свое время – был поставлен в известность об истинном авторе инкриминируемых Иосифу стихов, но не обратил на это ни малейшего внимания…

      С «отрывком из мистерии» три лернера произвели нехитрую операцию – они разрубили стихотворные строчки по вертикали, а некоторые опустили вообще. Это строки из баллады Лжеца (а вовсе не из романса), одного из персонажей «Шествия». А суть в том, что персонаж противоречит самому себе – правая половина строки опровергает левую, – и потому в натуральном виде текст звучит так:

      И уж если говорить о «Шествии» – этой удивительной для двадцатилетнего автора поэме, удивительной по напряжению и широте мысли, по горестной человечности и печальному состраданию, то, не будь авторы пасквиля откровенными литературными и политическими бандитами, у них не повернулось бы перо писать всю эту злобную чушь. «Удивительное создание человек!» – совершенно справедливо изумлялся Шекспир.

      Но главное дальше. Строка «Люблю я родину чужую» фигурировала едва ли не во всех газетных выступлениях, цитировалась не раз на суде и стала главным доказательством антипатриотизма Бродского. Прелесть, однако, в том, что такой строки у него никогда не было. Речь идет о стихотворении из цикла «Июльское интермеццо» шестьдесят первого года, которое начиналось:

      Люби проездом родину друзей.

      На станциях батоны покупая,

      о прожитом бездумно пожалей,

      к вагонному окошку прилипая.

      Все тот же вальс в провинции звучит,

      летит, летит в белесые колонны,

      весна друзей по-прежнему молчит,

      блондинкам улыбаясь благосклонно.

      А заканчивалось:

      Отходят поезда от городов,

      приходит моментальное забвенье,

      десятилетья искренних трудов,

      но вечного, увы, неоткровенья.

      Так поезжай. Куда? Куда-нибудь,

      скажи себе: с несчастьями дружу я.

      Гляди в окно и о себе забудь.

      Жалей проездом родину чужую.

      Речь, как всякому понятно, идет о поездках не по США или Израилю, а по Советскому Союзу. (А конкретно – о Подмосковье.) Все сказанное относится к местности, где родился один из друзей поэта и которую поэт проезжает. Вот и все. Но из последней строки и создали, намеренно исказив ее, этот страшный жупел.

      Иосиф немедленно написал опровержение и отправил в газету.

      «Уважаемый товарищ редактор,

      в номере Вашей газеты за двадцать девятое ноября с. г. я прочел статью трех авторов – Бермана, Лернера и Ионина – под названием СКАЧАТЬ