Надежда Николаевна. Всеволод Гаршин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Догадывался сначала, а теперь знаю. Узнал от матери, недавно она мне писала, – а она там как-то… Разве в губернском городе не все известно всем? Ведь правда? Невеста?

      – Ну, положим.

      – И с детства? Родители решили?

      – Да, родители решили. Сначала для меня это было шуткой, а теперь я вижу, что так оно, кажется, и будет. Я не хотел, чтобы это сделалось известным кому-нибудь, но не особенно горюю, что это узнали вы.

      – Я завидую тому, что у вас есть невеста, – тихо сказал он, устремив глаза куда-то вдаль, и глубоко вздохнул.

      – Не ждал я от вас такой сентиментальности, Сергей Васильевич.

      – Да, я завидую тому, что у вас есть невеста, – продолжал он, не слушая меня. – Завидую чистоте вашей, вашим надеждам, вашему будущему счастью, нерастраченной нежности и любви, выросшей с детства.

      Он взял меня за руку, заставил сойти с дивана и подвел к зеркалу.

      – Посмотрите на меня и на себя, – сказал он. – Ведь что вы?

      Гиперион перед сатиром козлоногим.

      Сатир козлоногий – это я. А ведь я крепче вас; кости шире, и здоровье крепче от природы. А сравните: видите вот это? (он слегка коснулся пальцами начинавших редеть на лбу волос). Да, батюшка, все это «жар души, растраченный в пустыне»! Да и какой там жар души! Просто свинство…

      – Сергей Васильевич, не вернемся ли мы к прежнему? Почему вы отказываетесь познакомить меня с моделью?

      – Да потому, что она в этой растрате участие принимала. Я сказал вам: не важная особа, и действительно не важная. На нижней ступеньке человеческой лестницы. Ниже – пропасть, куда она, быть может, скоро и свалится. Пропасть окончательной гибели. Да она и так окончательно погибла.

      – Я начинаю вас понимать, Сергей Васильевич.

      – То-то. Видите, какое у меня есть «но»?

      – Вы можете оставить это «но» при себе. Почему вы считаете долгом меня опекать и оберегать?

      – Я сказал, за что я вас люблю. За то, что вы чистый. Не вы один, вы оба. Вы представляете собой такое редкое явление: что-то веющее свежестью, благоухающее. Я завидую вам, но дорожу тем, что хоть со стороны могу посмотреть. И вы хотите, чтобы я все это испортил? Нет, не ждите.

      – Что же это такое, наконец, Сергей Васильевич? Мало вы надеетесь на мою вами открытую чистоту, если боитесь таких ужасных вещей от одного знакомства с этой женщиной.

      – Слушайте! Я могу вам дать или не дать ее. Я поступаю согласно своему желанию. Я не хочу вам дать ее. Я не даю. Dixi[1].

      Теперь он сидел, а я в волнении ходил по ковру.

      – А вы думаете, что она подходит?

      – Очень. Впрочем, нет, не очень, – резко оборвал он, – совсем не подходит. Будет о ней.

      Я просил его, сердился, представлял всю нелепость взятой им на себя задачи охранять мою нравственность, и ничего не добился. Он решительно отказал мне и в заключение сказал:

      – Я никогда не говорил два раза «dixi».

      – С чем вас и поздравляю, – ответил я ему с досадой. Мы СКАЧАТЬ