Отцы и дети. Дворянское гнездо. Записки охотника. Иван Тургенев

Чтение книги онлайн.

      – Это что еще? хорош поэт! – возразила Дарья Михайловна, – разве вы знаете по-малороссийски?

      – Нимало; да оно и не нужно.

      – Как не нужно?

      – Да так же, не нужно. Стоит только взять лист бумаги и написать наверху: «Дума»; потом начать так: «Гой, ты доля моя, доля!» или: «Сиде казачино Наливайко на кургане!», а там: «По-пид горою, по-пид зеленóю, грае, грае воропае, гоп! гоп!», или что-нибудь в этом роде. И дело в шляпе. Печатай и издавай. Малоросс прочтет, подопрет рукою щеку и непременно заплачет, – такая чувствительная душа!

      – Помилуйте! – воскликнул Басистов. – Что вы это такое говорите? Это ни с чем не сообразно. Я жил в Малороссии, люблю ее и язык ее знаю… «Грае, грае воропае» – совершенная бессмыслица.

      – Может быть, а хохол все-таки заплачет. Вы говорите: язык… Да разве существует малороссийский язык? Я допросил раз одного хохла перевести следующую, первую попавшуюся мне фразу: «Грамматика есть искусство правильно читать и писать». Знаете, как он это перевел: «Храматыка е выскусьтво правыльно чытаты ы пысаты…» Что ж, это язык, по-вашему? самостоятельный язык? Да скорей, чем с этим согласиться, я готов позволить лучшего своего друга истолочь в ступе…

      Басистов хотел возражать.

      – Оставьте его, – промолвила Дарья Михайловна, – ведь вы знаете, от него, кроме парадоксов, ничего не услышишь.

      Пигасов язвительно улыбнулся. Лакей вошел и доложил о приезде Александры Павловны и ее брата.

      Дарья Михайловна встала навстречу гостям.

      – Здравствуйте, Alexandrine! – заговорила она, подходя к ней, – как вы умно сделали, что приехали… Здравствуйте, Сергей Павлыч!

      Волынцев пожал Дарье Михайловне руку и подошел к Наталье Алексеевне.

      – А что, этот барон, ваш новый знакомый, приедет сегодня? – спросил Пигасов.

      – Да, приедет.

      – Он, говорят, великий филозóф: так Гегелем и брызжет.

      Дарья Михайловна ничего не отвечала, усадила Александру Павловну на кушетку и сама поместилась возле нее.

      – Философия, – продолжал Пигасов, – высшая точка зрения! Вот еще смерть моя, эти высшие точки зрения. И что можно увидать сверху? Небось, коли захочешь лошадь купить, не с каланчи на нее смотреть станешь!

      – Вам этот барон хотел привезти статью какую-то? – спросила Александра Павловна.

      – Да, статью, – отвечала с преувеличенною небрежностью Дарья Михайловна, – об отношениях торговли к промышленности в России… Но не бойтесь: мы ее здесь читать не станем… я вас не за тем позвала. Le baron est aussi aimable que savant[57]