Очень уставали и отекали ноги, но передохнуть Наташа могла лишь, когда обедала, боясь при этом даже прислониться к стене или к холодильнику, потому что на неё могли запросто набежать мерзкие тараканьи твари, а ещё были передыхи, когда ходила (не бегала) в дальний туалет ТЦ (в самой кормушке туалета не было). Почти через день подваливали в едальню уже настоящие её хозяева, у которых были точно такие же пищевые точки где-то ещё в других районах. На шныряющих повсюду тараканов они не обращали ни малейшего внимания. Это были два молодых дядьки лет за 30, славянской, однако, внешности, с лоснящимися мордами, многослойными трясущимися, как желе, подбородками и свисающими на ремни джинсов колыщущимися брюшными мешками, в которых, видимо, не переставая переваривалась пища – мерзейшее, однако, зрелище! Эти хозяева просто лоснились от довольства своей жизнью и собой. Вместе с субхозяином, который принимал Наташу на работу, они составляли троицу. Вваливаясь, они тут же громоподобно начинали разбор полётов, иногда вовлекая весь персонал, кроме Наташи, чему она была несказанно, про себя, рада тихой нутряной радостью дурочки, каковой её явно и воспринимали. Впрочем, они не разговаривали – они всегда орали, как психопатичные бабы-истерички, причём только сверхкурчавой матершиной, и весь скудно говорящий по-русски персонал их понимал! И две молодые тётки-азиатки-готовщицы воспринимали всю эту матершинную вонь как должное, и сами отвечали такой же матершиной, при этом едва-едва умея связать простые, обычные русские слова.
Никогда Наташа не была националисткой, ни-ког-да! Воспитанная интернациональным совком, она не разграничивала для себя русских, евреев, хохлов, таджиков, киргизов, казахов, которые (она знала это с детства, со школы) вместе отстояли от жутких нелюдей ту страну, в которой она родилась и жила, которая звалась её Родиной. И вот теперь, спустя 70 лет посудомойка/уборщица славянской природы и внешности явственно ощутила, что между нею, русской, и работающими с ней в одном трудовом пространстве азиатскими людьми стоит непреодолимая огромная стена, и ей, Наташе, там, по ту строну стены нет места, её там не хотят, и на её сторону они приходить не желают, хоть и приехали они сюда – на заработки, потому что там у себя за такую же точно работу они получают гроши. Понять их можно без малейшего напряга, но невозможно понять их ненависть и крайнее презрение к исконным гражданам страны, города, куда СКАЧАТЬ