Андресен и все, все, все. Павел Иванов

Чтение книги онлайн.

      – Сбежал, падла! Ух, найду – он у меня попляшет!

      Оле Лукойе, весь на нервах, бегал по комнате.

      – Ух, проклятый сказочник! Ну, попадись ты мне!

      – Да что случилось?! Какого черта ты врываешься ко мне домой в полтретьего ночи, будишь, орешь во всю глотку? – спросил я.

      Я действительно спал, когда услышал стук в дверь.

      – Это я – Оле Лукойе, – раздался голос. – Пусти меня, пожалуйста. Случилось страшное.

      Я пустил Оле. После этого он полчаса бегал по комнате, то бубня себе что-то под нос, то громко вопя. При этом он постоянно задевал что-нибудь из мебели и ронял на пол или падал сам.

      – Сбежал проклятый гнусный сказочник! – сказал Оле Лукойе. – Перехитрил меня. Сказал, что пошел за табаком и вот – ни табака, ни писателя.

      Я начинал понимать. Ганс Христиан уже давно хотел сбежать от своего персонажа, но удалось это только сейчас.

      Нельзя сказать, чтобы Андерсен не любил Лукойе. Он любил его, но Оле считал большой несправедливостью то, что он приносит людям сны, а не трудится, например, программистом в американской фирме «Microsoft».

      Именно из-за этого у Великого Сказочника и его персонажа постоянно возникали конфликты. Оле Лукойе мстил Андерсену за то, что автор сделал его таким. Каждую ночь Оле Лукойе отбирал самые страшные сны и приносил их писателю.

      И вот Андерсен нашел в себе смелость сбежать.

      – Это… Если объявится этот бумагомаратель, дай знать, – сказал Оле Лукойе. – А мне пора. Надо сны разносить.

      Оле Лукойе ушел.

      – Вылезай! – сказал я Гансу Христиану Андерсену, и он вылез из-под кровати.

      – Спасибо, что не выдал меня! – сказал Великий Сказочник.

      – Ну и куда ты теперь? – спросил я.

      – Не знаю. У тебя недельку поживу, а дальше видно будет, – ответил Андерсен. – У тебя хорошо.

      – Живи сколько хочешь, только баб не води, а то жена скоро приезжает, – сказал я.

      – Шутишь? Какие бабы? Знаешь сколько мне лет?

      – Да ладно, ладно, не обижайся.