Андресен и все, все, все. Павел Иванов

Чтение книги онлайн.

      Пришел друг Серега, занял пятьдесят рублей и снова ушел.

      Через полчаса Серега вернулся уже подпитый.

      – Слушай, ты не думал, что тебе к доктору нужно обратиться? Что все это весьма странно – Далай-лама, детский датский сказочник Ганс Христиан Андерсен, – спросил он. – Ну не бывает так в жизни. А Ганс Христиан Андерсен вообще умер уже давно.

      – И вовсе я не умер, – сказал Ганс Христиан Андерсен. Он сегодня ночевал у меня и слышал наш с Серегой разговор. – Хотя я уже давно ничего не пишу, может, и правда умер.

      – А еще, как-то я шел по улице, за пивом или еще куда, по дороге встретил Владимира Дубровского. У него на перекрестке улиц Энгельса с Калужской гопники отобрали цилиндр и часы на золотой цепочке. По-моему это уже перебор. – продолжал друг Серега. – Ну не могут в одной книге присутствовать столько персонажей. Если это не телефонный справочник.

      Я задумался. А Андерсен посмотрел на Серегу и спросил:

      – А что с Дубровским-то?

      – А что с Дубровским? Он достал пистолет и подстрелил одного, – сказал Серега. – А остальные разбежались.

      – А милиция?

      – А милиция тогда вообще не приехала. Тогда в центре какой-то пьяный чудак с зонтиком магазинные витрины колотил. Вот вся милиция там и была. Так что, с Дубровским все нормально, только вместо цилиндра он теперь в панаме камуфляжной ходит и у прохожих спрашивает: «Который час?»

      – Так тебе не стыдно? – продолжал друг Серега. – Может, хватит уже героев? Может, про нас нормально напишешь?

      – Да я про всех нормально напишу! – закричал я. – Я же не виноват, что вы все ко мне приходите и звоните! Вот и приходится писать про вас всех. Я, может, как Виталий Бианки или Михаил Пришвин, хотел про природу писать и про зверей всяких, а приходится про вас, про уродов!

      В спор вмешался Ганс Христиан Андерсен:

      – А я, например, вовсе не против того, что ты пишешь, даже наоборот. Только либеральную сучку Татьяну Толстую ты зря оставил жить. Она теперь мои сказки переписывает, а подпись свою ставит, мразь! А издатели хвалят, говорят, мол, все новое – хорошо забытое старое. Говорят, что читали это где-то, а где именно – никак вспомнить не могут. Пиши про нас и про всех, и про Мальчиша-Кибальчиша тоже.