– Прежде всего я хочу объяснить, почему оторвала ваш телефон… Попробовать объяснить. Разумеется, видя в объявлении только цифры и имя, невозможно понять, что это за человек, насколько он силен… в смысле – профессионален, сколько ему лет и прочая и прочая. Думаю, что я это сделала по наитию. Скорее всего, потому что если человек клеит объявление на остановке, значит, он и живёт где-то поблизости. То есть – если с ним нужно увидеться, это можно сделать быстро. Я ведь специально никого не подыскивала для своего дела. Ни в интернете, ни в других источниках: вообще была далека от этого. А вот на остановке – раз! – меня будто осенило. Как раз годовщина…
– Годовщина чего? – не понял Виталик.
– Смерти моего сына.
«Уже теплее, – подумал он, – выясняется хотя бы суть вопроса».
– Так дело касается смерти сына? Я правильно понимаю?
– Да.
Алла Львовна затушила сигарету.
– Понимаете… Ах, ну да, вы же ровно ничего не знаете. Его не убили, он не погиб в аварии, не умер от болезни. Он самолично, как утверждает экспертиза, устроил себе передозировку успокоительным.
– А причина?
Алла Львовна горько улыбнулась.
– Угадайте. Ему было двадцать пять.
– Денежные проблемы? Несчастная любовь?
– Последнее. С десяток таблеток клофелина, запитых водкой. Так заключили эксперты.
– И с тех пор прошёл год, я правильно понимаю?
– Всё правильно.
– Так чем же я могу помочь?
Анна Львовна подошла к окну. Стоя к Виталику спиной, она пыталась собраться с мыслями. Да, подумал он, изучая её фигуру: я могу предположить, что эта худоба – свидетельство переживаний. Но ноги! молодые стройные ноги! и бедра как у нерожавшей девочки! как ей может быть хорошо за сорок, если учитывать возраст сына?
– У меня остался его дневник, вернее, часть, где он рассказывает об отношениях с той особой. Возможно, что-то там проскользнуло мимо меня… Там упоминаются его друзья, так вот к вам у меня просьба…
– Он вел дневник? В наше-то время, в век интернета!
– А что удивительного? Я тоже в молодости вела дневник.
– Ну, вы – это одно. Тогда вообще всё было не так, как сейчас.
Она повернулась и смерила его странным взглядом. Виталик подумал, что сморозил чушь. Он чуть было не добавил, что они с погибшим ровесники, но вовремя осёкся.
– Саша не был душой общества, он был мягким и ранимым. Много времени проводил дома, вне компаний. Почему бы ему не записывать иногда свои мысли? Да и не дневник это вовсе. Так, обычная spiral book.
– Спайрал что?
– Общая тетрадь формата А4 с корешком-спиралью. Такие сейчас в ходу у учащихся колледжей. В моём понимании это не дневник. Настоящий, классический, выглядит совсем не так: обложка должна быть твердой, из ткани или кожи, а не картонной, и страницы надежно прошиты, а не как СКАЧАТЬ