18 Х 9. Андрей Костров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ведь он все четыре года твердил, что мне нужно обязательно учиться дальше, что у него есть в академии друг-преподаватель, с которым они вместе играли, ездили на сборы, и чего только там у них не было… Все это он нам по кругу рассказывал каждый год и не по одному разу, обещал помочь мне с поступлением и так далее и тому подобное. А тут я заявляю, что в Лесгафта не иду… Произнося это, я испытывал чувство вины: Мастер не раз говорил, что надо вооружаться знаниями и сражаться за нашу идею с новомодными течениями, которые заносили нам откуда-то со стороны Запада современные преподаватели, отказавшиеся от статуса «учить» и принявшие статус «предоставлять услугу». Столько раз я все это слышал! А тут нате: «не хочу учиться, а хочу жениться…»

      Но, к моему удивлению, Горский не обиделся, а как будто даже обрадовался.

      – Неважно, где ты будешь жить, – произнес он спокойным твердым голосом, – в Питере или в псковской глубинке. Будешь ли ты воспитывать интеллигентов или детдомовцев, больших спортсменов или деревенских пацанов, – это неважно. Важно, чтобы ты любил что-то в этой жизни больше, чем себя самого. Нашел бы в ней ценность и поставил ее выше мечты о теплом месте, понимая, что делаешь нечто большее, чем предоставляешь услугу.

      Все, что он мне тогда сказал, я понимал внутренним чутьем, но смысл еще не вполне осознавал. Это случилось позднее, когда я уже стал учить детей и когда пришлось самому становиться на защиту этого статуса – учить и воспитывать, а не оказывать услугу, как теперь принято в нашем реформированном – или рафинированном, на манер новомодных педагогических парадигм, – образовании.

      – Главное, – говорил Мастер, – найти правильную ценность, понимаешь? Поверить в нее, осознать, что ты имеешь право утверждать эту ценность в жизни. И, поверив в ее достоинство, добиваться своей цели до конца. Все! Надо отделять главное от второстепенного. Надо понять это. И я хотел, чтобы вы это поняли, чтобы осознали: любовь, дружба, верность и преданность – это не приправа, которая добавляется нами по настроению и вкусу. Понимаешь? И это не услуга. Я говорю не только о любви к женщине, детям и родителям. Вообще ко всему! К волейболу тоже, к мячику, с которым ты играл ребенком. Даже к запаху спортивного зала. Все это любовь! Волейбол, думаешь, – игра? Нет, дорогой мой! Это твои руки, твое сердце, твоя сила, с помощью которой ты утверждаешь себя как личность. Ценность заботы о другом человеке, о культуре и своей стране – это самое великое, что у нас есть. Конечно, можно и дружбу, и преданность своему делу, и принципы пристроить к ценности теплого благополучия, отмахиваясь от всего: мол, моя хата с краю. Можно! Но так делают те, кому все это недоступно в принципе, кто никогда не ощущал в себе чувства собственного достоинства, а если и ощущал, то, в конце концов, трусливо все это предал, как Иуда Христа.

      Горский умолк, задумавшись, и продолжил:

      – Как посмотришь, так вроде у них все хорошо. Как у нашей новой директрисы: вон какая машина у нее, видел? Молодец, что тут скажешь… А ведь она с порога вчера заявила, что мы СКАЧАТЬ