Но уже на середине лестницы я выдохнула. В холле переминался с ноги на ногу молодой мужчина, а не одна из этих буржуйских аристократок, которых я на дух не переносила. Высокий и подтянутый гость в простых брюках и расстёгнутом пальто, из которого выглядывал уютный джемпер, а не дизайнерский костюм-тройка. Каштановые волосы зачёсаны чуть на бок. Красивая линия скул и карие глаза. Он сцепил руки за спиной и стоял не шелохнувшись в страхе ступить хоть на шаг дальше гостеприимного коврика при входе или тронуть хоть пылинку на позолоченной раме – хотя благодаря Констанс в этом доме нельзя отыскать ни пылинки.
Мужчина позволял себе лишь глазами знакомиться с обстановкой дома, но тут же кашлянул, когда заметил нашу процессию. Я вспомнила мамины уроки хорошего тона и приветливо улыбнулась, ещё когда до гостя оставалось добрых двадцать шагов.
– Добрый день. – Поприветствовала я мужчину, поравнявшись с ним.
То ли от природной робости, то ли от подавляющего богатства обстановки, тот некоторое время не мог отвести от меня глаза. Не решался заговорить, словно сама принцесса вышла встретить его. Его глаза впивались в черты моего лица, а руки хаотично задёргались. Сперва он расцепил замок и хотел протянуть ладонь, потом опустил руки по швам.
– Простите, но моя мать не может сейчас принимать гостей. – Взяла я разговор на себя, пока Констанс мялась позади. – Но вы можете зайти позже или передать ей что-то через меня.
Мужчина по-прежнему молча пялился на меня, нагнетая обстановку странным напряжением.
– Могу я узнать ваше имя? – Чуть раздражённо спросила я.
– Здравствуй, Сара. – Наконец выдавил из себя гость. Откуда он знал моё имя? Я вот впервые видела этого человека.
– Мы знакомы?
– Конечно, знакомы. – Мужчина вдохнул в себя весь кислород дома и сказал. – Я Джонатан. Твой брат.
Глава 4
После провала в балетной школе, пуанты отправились в коробку пожертвований маминого благотворительного фонда «Белые ангелы». Она только вступила в ряды местных активисток-домохозяек и хотела оправдать столь удачный взлёт в обществе, а ещё свободные часы без настоящей работы. Нельзя ведь прослыть простой лентяйкой, что почивает на лаврах супружеского успеха.
Мою нелюбовь к лебединому изяществу балетных плие, батман фондю и краузэ мама приняла с неохотой и лишь с подачки папы, который защищал свою дочурку от напастей жены. Когда находил время. Но Вирджиния Лодердейл не была бы собой, если бы не продолжила навязывать своей дочери увлечения, достойные балтиморского бомонда. Ведь все отпрыски местных богачей обязательно играли на каком-нибудь инструменте, скакали верхом или привозили медали со школьных олимпиад.
За школой балета последовали уроки фортепиано и скрипки. И каково же было разочарование матери, когда она поняла, что её дочь не годится для музыки так же, как и для СКАЧАТЬ