Первая женщина на русском троне. Царевна Софья против Петра-«антихриста». Ирена Гарда

Чтение книги онлайн.

      Пришедшие с Милославским князья переглянулись между собой, и в их взглядах читалось изумление и уважение. Царевна, которую они считали просто вздорной девицей, оказалась не лишена царского достоинства и силы духа, раз сумела поставить на место самого Милославского, с которым не смог справиться даже клан Нарышкиных. Сам же виновник конфуза как-то сразу притих и теперь стоял посреди комнаты, вертя в руках остатки пирожка, который он не мог ни доесть, ни положить обратно.

      – Присаживайтесь, бояре, – кивнула князьям Софья, указывая на покрытую бархатом лавку, с которой уже успели подняться ее гостьи. – Как я понимаю, разговор будет такого толка, который не интересен девичьим ушам. Марфа Матвеевна, Татьяна Михайловна, Марфунька, пришлите мне своих служанок, и Верка передаст им мои гостинцы.

      С этими словами девушки потянулись из комнаты, и через минуту в светлице остались только Софья, Милославский и пришедшие с ним бояре, к которым вскоре примкнул подошедший Голицын. О чем шла беседа – так и осталось тайной, которую унесли с собой с могилу присутствовавшие на тайном совещании, но только царевна проворочалась потом всю ночь на постели, и на ее губах время от времени появлялась мстительная улыбка.

      Относившаяся к Софье с собачьей преданностью, Верка, раздав пирожки служанкам царевен и вдовствующей царицы, невзирая на усталость встала у дверей хозяйской светлицы, так чтобы никто при всем желании не смог бы подслушать, о чем шла речь на тайном совещании.

      Впрочем, подслушивать было некому, потому что все были заняты спасением собственной шкуры и страхом перед завтрашним днем. Царица Наталья Кирилловна то оплакивала смерть Матвеева и брата Афанасия, то тосковала, опасаясь за судьбу оставшегося в живых младшего братца Ванечки и своего отца Кирилла Полуэктовича, прятавшихся от бунтовщиков по кремлевским кладовым.

      Над городом повисла луна, озаряющая черную громаду Теремного дворца, окруженного пламенем костров, у которых грелись стоящая на карауле стража. Начинался второй день стрелецкого бунта.