Житие Федора Абрамова. Николай Коняев

Чтение книги онлайн.

      Сколько лет прошло с тех пор, как я впервые прочел эти слова, а они и сейчас торжественным гулом отзываются в моем сердце. И перед глазами встают праздники, те незабываемые красные дни, когда вся деревня – и стар и мал – единой сбитой колонной устремлялась к братской могиле на крутояре за церковью. По мокрому снегу, по лужам, спотыкаясь и падая на узкой тропе. И во главе этой колонны – мы, пионерия, полураздетая, вскормленная на тощих харчах первых пятилеток.

      Но кто из нас посмел бы застонать, захныкать! Замри, стисни зубы! Ты ведь держишь экзамен. Экзамен на мужество и верность. Самый важный экзамен в твоей маленькой жизни…

      Речь на могиле держал старый партизан.

      Коряво, нескладно говорил. И я ничего не помню сейчас, кроме выкриков: «Смерть буржуазной гидре!», «Да здравствует мировой пожар Октября!» Но тогда… Как будоражили тогда эти выкрики ребячью Душу!

      Не было солнца, валил мокрый снег, или хлестал дождь – в наших местах редко бывает тепло в Октябрьские и Майские праздники, – а мы стояли не шелохнувшись. Мы стояли, обнажив головы. Как взрослые. И мы не замечали ни мокрого снега, ни дождя. Нам сияло свое солнце – красная могила, осененная приспущенными знаменами» (выделено нами. – Н.К.)[23].

      Под пение «Интернационала» разливалось в душе сияние красной могилы, гремел салют из дробовиков и наганов, и веркольские мальчишки, вздрагивая от грохота, всматривались восторженными глазами в дым, плывущий над головами, и словно переносились в те далекие вихревые годы и скакали вместе с Архипом Белоусовым в атаку…

      «Во мне звучала музыка революции. И мысленно я видел Архипа Белоусова, не живого и не мертвого, а этакого былинного богатыря, на время заснувшего в своей могиле. И весь он с головы до пят покрыт знаменами, и красное сияние исходит от тех знамен, бьет мне в глаза»…

      Рассказ «Могила на крутояре», цитаты из которого мы привели, написан Федором Абрамовым в середине шестидесятых и носит явно биографический характер.

      Кое-какие детали изменены для увязки сюжета, но переживания героя подлинные. Они, как видно из сделанной 21 апреля 1956 года записи в «Дневнике», из пионерского отрочества, из комсомольской юности самого Федора Абрамова.

      Для нас же этот рассказ ценен тем, что позволяет уяснить, как происходило превращение ребенка, мечтавшего стать похожим на святого праведного Артемия, и ставшего, по крайней мере внешне, похожим на него, в правоверного советского комсомольца.

      «Выдвинулся» в эти годы и другой брат – Василий Александрович Абрамов, которого сам Федор Александрович назовет потом братом-другом.

      После семилетней школы Василий Александрович Абрамов был направлен на курсы учителей, и в 1933 году (ему было 22 года) его приняли на работу сначала статистиком, СКАЧАТЬ