Я снова поплыл. Но не повернул. Я хотел повернуть. Я посылал приказы мышцам или думал, что посылаю, но продолжал плыть к дальнему берегу Вануки. Ледяная вода бурлила у моих боков, и холод глубоко проникал в меня. Я онемел, утратил все чувства. Я думал: прекрати это, поверни, плыви к берегу, но продолжал плыть вперед, даже не уменьшая скорость, хотя следовало бы с застывшими мышцами.
Холод добрался до моего мозга, и я вообще перестал думать. Я ничего не сознавал, кроме ужасного стремления, желания плыть в северный конец озера. Да. Где-то в глубине во мне оставалось зерно здравого разума, сознания, что я плыву к смерти. Но казалось, это знает кто-то другой.
Руки болели, ноги бились, тело продолжало резать воду. Быстрей, быстрей! Рука задела за что-то твердое. Я обо что-то ударился головой.
Кто-то кричал мне. Вначале я слышал только резкий звук, потом разобрал слова:
– Хью! Что вы делаете? – Это голос Эдит Норн. – Дурак! Неисправимый дурак! Вы хотите убить себя?
В голове несколько прояснилось. Я понял, что ударился о каноэ. В нем была Эдит, и это она кричала на меня. Она была в озере и направила каноэ наперерез моему самоубийственному курсу.
– Я… не знаю, – выдохнул я. – Холодно.
– Еще бы. Забирайтесь быстрей!
Я так онемел, что это было почти невозможно, но с помощью Эдит я кое-как забрался в каноэ. Она схватила весло и погнала каноэ к берегу.
У нее было разъяренное лицо, глаза сверкали.
– Вы заработали себе пневмонию, отъявленный осел! – бушевала она. – Что заставило вас так поступать?
– Я не хотел. Меня держало течение, и я не мог из него выбраться.
Я солгал. Никакого течения не было. В том, что звало меня к неизбежной смерти, не было ничего ощутимого.
Подозреваю, Эдит поняла, что я солгал. Но каноэ уткнулось в берег, и это избавило меня от дальнейшей лжи.
– Выпрыгивайте и бегите в изолятор как можете быстро, – приказала она. – Надо восстановить кровообращение.
Я выскочил и побежал. Ее голос хлестал меня, как кнутом.
– Быстрей! Бегите быстрей! – Я не мог бежать быстро, слишком замерз, а она меня подгоняла. – Быстрей!
Меня это раздражало, но я слушался. Поступать по-другому бесполезно.
Я краем глаза увидел стоящую на плоту Энн. Она поднесла руку к рту, как будто только сейчас поняла, что считала просто хвастовством. Я помахал ей, чтобы показать, что все в порядке, но Эдит не позволила мне остановиться. Я рассердился.
В изоляторе она бросила мне охапку полотенец.
– Идите в эту комнату, разденьтесь и разотритесь. Сильней. Чтобы кожа слезала. Потом ложитесь в постель.
Я сделал, как она велела. Эдит накрыла меня одеялами, СКАЧАТЬ