– И в бизнесе, знаете ли, тоже не все ладно. Представляете, угораздило вложить почти полмиллиона в акции «Колеса фортуны».
– Сочувствую,– кивнул я и сделал понимающее лицо.
– «Сочувствую»,– передразнил меня Доктор.– Не знаю, конечно, у вас парфюм по шестьсот евро за миллилитр… Может быть, для вас полмиллиона вообще не деньги. А вот для меня это был чувствительный удар. Я подумал, что найду утешение здесь, в клубе, но, увы, и в любви меня ждут одни удары…
Он совсем сложился передо мной в одном низком поклоне и вдруг припал к моей ширинке, лихорадочными движениями начиная ее расстегивать и путаясь в пуговицах армейского гульфика.
Я встрепенулся всем телом, одной рукой прикрыл срамное место, как футболисты перед пробитием штрафного, а второй уперся Доктору в лысину, отодвигая его на безопасное расстояние.
Доктор выпрямился и упал мне на грудь, заходясь в натуральных рыданиях.
– Меня никто не любит. Меня никто не хочет. Я старый лысый педрила, который никому не нужен!
Услышав последнюю фразу, я изумился самокритичности этой формулировки и с почти искренним одобрением похлопал Доктора по плечу.
– Не переживайте, мой друг. У вас все еще будет – и любовь, и страсть, и бессонные ночи под луной…
– Нет, не будет!..– капризно возразил Доктор, продолжая мокнуть на моей впалой груди.
Невидимый в полумраке зала оркестр прекратил игру, и причитания Доктора стали слышны всем присутствующим.
– Зануда новенького нашел, смотри,– донеслось до меня.
– А кто это с Занудой? На Прохорова как похож – одно лицо просто! – раздался еще один свистящий шепот.
– Ты что, Прохоров не «тематический»! Он натурал конкретный! – осадили последнего комментатора сразу несколько голосов, но шепот продолжился, перерастая в отчетливый гул.
Я мягко отстранил Доктора и сказал ему громко и внятно:
– Полмиллиона евро за любовь – это не потеря, а подарок судьбы. Я, бывало, платил и побольше.
Что меня вдруг так понесло, я сам не понял, но, сказав эту чудовищную чушь, я красиво повел плечами, стряхивая Доктора с груди, и пошел на диван к Гансу.
На секунду в зале повисла настороженная тишина, а потом она взорвалась гулом возбужденных голосов, долдонивших одно и то же:
– Да Прохоров это, точно тебе говорю!..
– Да не Прохоров это!
Ганс сидел уже в самом углу дивана, тщетно пытаясь спрятать сто килограммов своей роскошной плоти от вожделенных взглядов быстро опьяневших участников карнавала.
Я сел рядом с ним, но не успел сказать ни слова, как рядом показался метрдотель в сопровождении сразу двух официантов. Официанты встали навытяжку, а он склонился надо мной в угодливом поклоне, шепнув на ухо:
– Рады приветствовать вас в нашем заведении, СКАЧАТЬ