Крест на чёрной грани. Иван Фетисов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ темноты. Пооблазили все поля, лощины. Трав понабрали всяких, связали в снопики и положили в дорожную сумку – явимся домой не пустые. А всё же сердце точила досада: не нашли того, за чем ехали, – злаков. Так уж, объяснял мой проводник, всё пошло с изначала дороги. На речуге чуть-чуть не распрощались с жизнью и после, когда добрались до затаённого места, очутились у заброшенного пепелища. Кто-то из нас был нефартов. Ефим винил себя, что, мол, накануне отъезда вечером поссорился со старухой. Она, его жена Дорина, настаивала Ефим винил себя, что мол, накануне отъезда, вечером поссорился со старухой. Она, его жена Дорина, настаивала взять с собою образок благодетельницы святой Марии, а Ефим просмеял: «Гм! Молодуху б присоветовала лучше… Што, меня мёртвая икона согреет?» – Плюнула вслед Дорина, отправила к чертям.

      Я знал, что говорит всё это Ефим ради шутки, развеселить меня, а сам думал ещё и о другом: напрасно не послушался он старухиного наказа. Пусть бы всё было, как хотела, мы б от этого ничего не приобрели и не потеряли – спокойна была бы за сочувствие в удаче Дорина. Теперь же, представлял, сидит она вечерами на лавочке возле калитки одна-одинёшенька и бранит заодно с непослушным мужем и меня – путешественника, соблазнившего старика в неведомый путь.

      Данила нас поджидал, сидел на лавочке возле открытой калитки, опершись локтями на остро высунутые колени, кучкой пепла отсвечивала седая его борода, тёмными провалами обозначились запавшие глазницы.

      – Милости прошу, добрые люди! – поприветствовал он нас, вставая. – Пора на ночлег…

      – Место-то сыщется? – спросил Ефим.

      – А то как же. Эвон в хату – пуста, хоть в завозню – душ пятнацать поместится. Тут, в завозне-то, воздух здоровей – свеж и чист, крепко поспите. Да проходите, добрые люди, проходите, – повторил Данила. – Чайку сварим, попьём.

      Большой костёр радушный хозяин развёл посреди ограды, на подпаленную рогатину чайник повесил – над самой куделью пламени. Сели на чурбаки. Данила к нам попривык, понял, что люди безобидные, зла ему не причиним, и сидел с нами, как с давно знакомыми. Перед огнём его седая бородка преобразилась в розоватый снопик и здоровый глаз стал другим – веселее и подвижнее. Даже голос переменился, перестал подсекаться и дрожать, и на коленях спокойно лежали руки.

      Перед ужином Ефим расщедрился по шкалику водки. Хозяин оценил добродетель как вредное излишество и стал отказываться: к зелью-яду отвращён смолоду, не привык, а теперь совсем ни к чему. Да не тот человек угощал, чтобы Данила сумел найти довод уклониться.

      – Веруешь в Бога, Данила Севастьяныч? – спросил Ефим.

      – Хаживал в церквушку, молился. Ему, Всевышнему. Хоть и не видывал, а молился.

      – Так вот, за его здравие. Держи!

      Не успел Данила опрокинуть стаканчик, слёзно закашлялся: «Ну и водица», – а когда прокашлялся, пришёл в себя, заметно повеселел и на слово не заскупился.

      Много порассказал Данила в тот вечер разных историй. Для летописи моей сподобилась одна, другие со временем отошли в сторону, завязей плодовитых не дали. Для тех, кому придётся СКАЧАТЬ