Жизнь и время Михаэла К.. Джон Максвелл Кутзее

Чтение книги онлайн.

      Когда зарядили дожди, Анна К. подсунула под дверь полотенце, чтобы вода не затекала внутрь. Комнатка пропахла «Деттолом»[1] и тальком.

      – Сижу тут, как жаба под камнем, – прошептала Анна К. – До августа мне не дожить.

      Она с головой укрылась одеялом и замолчала. Михаэл посидел немного рядом с ней, потом почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он пошел на угол в лавку. Хлеба там не было.

      – Ни хлеба, ни молока, – сказал продавец, – приходи завтра.

      К. взял печенья и сгущенки, потом долго стоял под тентом и смотрел, как сыплется с неба дождь. На следующий день он отнес бланки в комнату Е-5. Разрешение будет выслано по почте, сказали ему, после того как полиция в Принс-Альберте просмотрит бланки и даст согласие на въезд.

      Он пошел в парк Де Ваал, где, как он и ожидал, ему было сказано, что деньги он получит только в конце месяца.

      – Вообще-то это не важно, – сказал он бригадиру, – выплатят, не выплатят, мы с матерью все равно уедем.

      Ему вспомнилось, как мать навещала его в «Норениусе». Иногда она привозила ему зефир, иногда шоколадное печенье. Они уходили вдвоем на площадку для игр, а к чаю возвращались в зал. В дни посещений мальчики надевали парадные рубашки цвета хаки и коричневые сандалии. У некоторых ребят родителей вообще не было, других просто забыли. «Отец у меня умер, а мать работает», – говорил К.

      Он расстелил в углу материнской каморки одеяла, положил подушки и сидел там вечерами, прислушиваясь к дыханию матери. Она теперь почти все время спала. Иногда он тоже засыпал, сидя, и пропускал последний автобус. Утром он просыпался с головной болью. Днем бродил по улицам. Жизнь, казалось, замерла – они ждали разрешения, а оно все не приходило.

      В одно из воскресений он побывал в парке Де Ваал, сломал там замок на сарае, где хранилось садовое оборудование, взял кое-какие инструменты и тачку и увез все это в Си-Пойнт. Расположившись в проулочке позади дома, он разобрал старую тачку на части, сколотил из досок сиденье и прикрутил к нему проволокой спинку. Затем стал уговаривать мать поехать прогуляться.

      – На свежем воздухе тебе сразу станет лучше, – говорил он. – И никто нас не увидит: уже шестой час, на набережной пусто.

      – Увидят из окон, – отвечала мать. – Не хочу я быть посмешищем.

      На следующий день она сдалась. Надела пальто, шляпу и, с трудом передвигая ноги в шлепанцах, вышла в сгущающиеся серые сумерки и позволила Михаэлу усадить ее на тачку. Он перевез ее на другую сторону Бич-роуд и покатил по променаду. Никого на набережной не было, только какая-то пожилая пара выгуливала пса. Крепко вцепившись в края сиденья, Анна К. вдыхала холодный морской воздух; сын провез ее ярдов сто, постоял немного, чтобы она посмотрела, как плещутся о скалы СКАЧАТЬ