Человек, который смеется. Виктор Мари Гюго

Чтение книги онлайн.

      – И я не знаю.

      – Но где-нибудь да он должен быть?

      – Конечно.

      – Пусть кто-нибудь ведет нас к берегу, – продолжал главарь.

      – У нас нет лоцмана, – возразил Гальдеазун.

      – Берись за румпель.

      – У нас больше нет румпеля.

      – Сделаем его из первой попавшейся балки. Гвоздей! Молоток! Инструмент! Живо!

      – Весь плотничий инструмент в воде.

      – Все равно будем как-нибудь править.

      – Чем же править?

      – Где шлюпка? В шлюпку! Будем грести!

      – Шлюпки нет.

      – Будем грести на урке.

      – Нет весел.

      – Тогда пойдем на парусах.

      – У нас нет ни парусов, ни мачт.

      – Сделаем мачту из лон-карлинса, а парус из брезента. Выберемся отсюда, положимся на ветер.

      – И ветра нет.

      Действительно, ветер совсем улегся. Буря унеслась, но затишье, которое они сочли своим спасением, было для них гибелью. Если бы юго-западный ветер продолжал дуть с прежней яростью, он пригнал бы их к какому-нибудь берегу раньше, чем трюм наполнился водою, или, быть может, выбросил бы на песчаную отмель до того, как судно начало тонуть. Шторм помог бы им добраться до суши. Но не было ветра, не было и надежды. Они погибали, потому что ураган утих.

      Положение становилось безвыходным.

      Ветер, град, шквал, вихрь – необузданные противники, с которыми можно справиться. Над бурей удается одержать верх, ибо она недостаточно вооружена. С врагом, который беспрестанно разоблачает свои намерения, мечется без толку и зачастую допускает промахи, всегда можно найти средства борьбы. Но против штиля нет никакого орудия. Тут не за что ухватиться.

      Ветры – это налет казаков; держитесь стойко, и они рассеются. Штиль – это клещи палача.

      Вода, тяжелая и неодолимая, медленно, но безостановочно прибывала в трюме, и, по мере того как она поднималась, урка оседала. Это совершалось очень медленно.

      Находившиеся на «Матутине» чувствовали, как на них надвигается самая страшная гибель, гибель без борьбы. Ими овладела зловеще-спокойная уверенность в неизбежном торжестве слепой стихии. В воздухе не было ни малейшего дуновения, на воде – ни малейшей ряби. В неподвижности кроется что-то неумолимое. Пучина поглощала их безмолвно. Сквозь слой немотствующей воды безгневно, бесстрастно, бесцельно, безотчетно и безучастно их притягивал к себе центр земного шара. Пучина засасывала их среди полного затишья. Уже не было ни разверстой пасти волн, ни злобно угрожавших челюстей шквала и моря, ни зева смерча, ни валов, вскипавших пеной в предвкушении добычи; теперь несчастные видели перед собой черное зияние бесконечности. Они чувствовали, что погружаются в спокойную глубину, которая представляла собой не что иное, как смерть. Расстояние от борта до воды постепенно уменьшалось – только и всего. Можно было точно рассчитать, через сколько минут оно исчезнет. Это было зрелище, прямо противоположное зрелищу начинающегося прилива. Не вода поднималась СКАЧАТЬ