Библия. Ужас и надежда главных тем священной книги. Джон Доминик Кроссан

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Христа мы смотрим на все остальное в Библии. А поскольку, согласно христианскому учению, Христос есть образ и откровение Божье, то мы посчитаем Бога склонным к насилию, если Христос склонен к насилию, и не склонным к насилию, если Христос не склонен к насилию.

      В конце концов мы называемся христианами, а не библейцами. Стало быть, в самом нашем названии заложено, что Христос важнее Библии. Однако это лишь подводит нас к следующему вопросу: какого именно Христа мы имеем в виду? Мирного Христа на мирном осле в Евангелии или воинственного Христа на белом боевом коне в Апокалипсисе? Иными словами, нужен второй нормативный критерий.

      Если для христиан библейский Христос есть критерий библейского Бога, то исторический Иисус есть критерий библейского Христа. Опять-таки это тоже очевидно. Христианство возникло, когда родился исторический Иисус. Рождество есть точка отсчета и рубеж. Неслучайно некоторые христиане, находясь перед сложной жизненной дилеммой, спрашивают себя не «что говорит на сей счет Библия?», а «как поступил бы Иисус?»

      Мой тезис: норма и критерий христианской Библии – одна и та же личность, которую ученые изучают как исторического Иисуса и в которую христиане верят как во Христа. Иными словами, смысл библейской истории – в ее середине: жизни Иисуса, описанной в евангелиях и подлинных посланиях апостола Павла.

      Венец библейского повествования – в его центре. И мирный характер этого центра показывает смысл/ бессмыслицу жестокой концовки.

      При всем уважении к исламской традиции мы не «люди Книги». Мы – «люди с Книгой». И, что еще важнее, мы – «люди Личности». Вот почему одно из любимых христианских мест в Евангелии от Иоанна гласит: «…так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного» (Ин 3:16), а не «…отдал Книгу свою единственную».

      Особый дар христианства – в личности, а не в книге. И эта личность – исторический Иисус, «слава Христа, который есть образ Бога невидимого» (2 Кор 4:4). Коротко говоря, для христиан Боговоплощение важнее Апокалипсиса.

      Где мы? И что дальше?

      Несмотря на то что моя книга посвящена тому, «как читать Библию – и остаться христианином», я не собираюсь лишь предложить собственный ответ на данный вопрос. Мне хотелось бы, исследовав христианскую Библию, найти такой ответ, который вскрыл бы проблему во всей глубине.

      Поясню. Есть проблема поверхностная: библейский образ Бога раздваивается. Бог то склонен к насилию, то не склонен. Мы видим то мирную ретрибуцию, то жестокую ретрибуцию. Аналогичное противоречие есть и в библейском образе Христа: он то на мирном осле, то на боевом коне. Описывая эту диалектику, я использовал образ поезда, который катится по двум параллельным рельсам.

      Однако есть проблема и более глубокая. В этой неоднозначности (Бога и Христа) просматривается определенная закономерность. Ненасилие и насилие – не только параллельные, но и интерактивные библейские процессы. Сначала Бог утверждает нечто радикальное – мирное дистрибутивное правосудие, – СКАЧАТЬ