Микита стоял у ворот, готовый в дорогу. После отвара, который готовил Степан, ему будто прибавилось сил, да и нога почти уже не болела… но вид раны был ужасен, несмотря на то что Степан накладывал на неё пропитанную какой-то пахучей настойкой повязку, и сизая бледность Микитиного лица говорила Степану, что век того остался недолог. А сам Микита радовался, может и в этот раз Бог милует, ведь сколь раз его ранило, сколь отметин он носит на своём теле, а ничего – живой.
Но Степан знал – то, что нога у разбойника перестала болеть, плохой признак. Хоть и немного он перенял от Марьи Тимофеевны про всякие лекарские дела и хитрости, а тот случай с охотником хорошо запомнил. Но теперь молчал, ничего не говорил ни самому Миките, ни Захару. Пусть радуются, покудова можно…
– Ну, в путь, – сказал ему Микита, – Пошли, Захарка нас догонит, чего-то там замешкался. Поди помолиться перед дорогой-то решил! – Микита рассмеялся, и этот смех Степану не понравился.
Он молча шагнул за ворота и посмотрел на капельник, там теперь была и его работа – он изукрасил оголовок над воротами своей резьбой, и теперь душа его с тоской оставляла этот приют, его обогревший. Однако Микита подгонял, и они двое зашагали по дороге, навстречу заходящему за лес солнцу.
Вскоре их догнал и сам Захар, за спиной у него был увесистый мешок, два ружья и баклага с водой. На голове красовался новёхонький Степанов картуз, который Захарка нашёл в сундуке и без зазрения совести присвоил, как делал это всегда. Чего ж теперь-то стесняться?!
– Ты что же, эдак по прохожей дороге и решил нас весть? – рявкнул он на Степана, – Надумал нас продать?! Дак ужо и тебе живому тогда не быть, так и знай!
– Чего ты мелешь! – сердито огрызнулся Степан, – Сам тогда и веди, покудова дорогу знаешь! Сейчас на тропу свернём. Вон там в низине по оврагу пойдём, никто нас не увидит! Да не бузи, я тоже не лыком шит! Коли что, дак сам тебя пришибу да в овраге кину, волки доедят! Я не за кривой глаз в острог то попал!
Микита рассмеялся, ему ответ Степана пришёлся по нраву, а Захар на удивление притих, замолк и только недовольно повертел головой.
– На-кось, возьми ружья-то, – проворчал Захар и подал ружья Степану, – Что я всё сам должон волочь?! Да не дури, они не заряжены, я же не вовсе дурной!
Степану стало нехорошо, ох и доля ему выпала, врагу такой не пожелаешь. Когда они сворачивали в овраг, Степан обернулся поглядеть назад в каком-то душевном смятении, и обмер…
Над лесом, там, где остался Бондарихин выселок, поднимался в небо столб дыма. Не широкий ещё, видать только занялось, но было ясно, что возвращаться теперь Степану будет некуда.
– Запалил! Ах ты гад, душегубец проклятый! – не видя ничего перед собой, Степан отбросил свою ношу, кинулся на Захара и повалил на землю не ожидавшего такой выходки противника.
Они СКАЧАТЬ