– Вот и хорошо, – услышала я голос хамче.
Подняв на него взгляд, я шмыгнула носом и слабо улыбнулась:
– Благодарю. Только я всё равно переживаю за них.
Я оборвала саму себя, но новых слез так и не появилось. И хоть я чувствовала себя подавленной, но острых переживаний уже не было. Только надежда, что детки и вправду живы, потому что они умные и сильные. Не оставь их, Хайнудар, своим покровительством…
– Идемте, – сказала я и первой направилась к лестнице.
Юглус меня понял, потому что я говорила на языке Белого мира, а магистр просто последовал за мной. Мы успели спуститься до среднего яруса стены, когда сверху крикнули:
– Дайнани, рырхи!
– Что?
Погруженная в невеселые размышления, я обернулась и с непониманием посмотрела на воина. И он махнул рукой за стену:
– Трое рырхов вышли на поляну.
Осознав, я охнула и поспешила вниз. И в этом стремительном движении чуть не съехала по ступенькам, но крепкая рука Юглуса удержала, а магистр строго произнес:
– Что же это вы, душа моя. Вам ли бегать зимой по открытым лестницам?
– Кажется, меня услышали, – только и ответила я. А затем воскликнула: – Откройте ворота! Выпустите меня!
– Дайнани, – теперь строг стал и телохранитель. – Мы не знаем, они ли это. Звери были в стае…
– Так идем со мной, – отмахнулась я. – И от ворот я отходить не буду. Если это не наши рырхи, то сразу войдем в Иртэген. А мои детки меня не тронут. Да откройте же!
Ягиры, стоявшие возле створ, приоткрыли одну из них, но лишь настолько, сколько нужно было, чтобы пройти одному человеку. И первым вышел Юглус, после я, а следом за мной высунул нос магистр.
– Это вот это ваши детки?! – в изумлении охнул Элькос, но я не обратила внимания.
Выбравшись из-за плеча своего телохранителя, я смотрела на трех рырхов, неспешно шествовавших к Иртэгену. И пока было неясно, мои ли это подопечные, или же просто совпадение, но оторвать взгляда от них я не могла. И в эту минуту я не понимала, как рырхи могли показаться мне когда-то неприятными, даже жутковатыми. Я любовалась статью серых исполинов, их по-своему грациозной поступью мощных лап, тем, как горделиво они несли свои тупоносые головы.
– И глазки у них голубые, – умиленно произнесла я, ни к кому не обращаясь. – Красавцы.
– Но только наши, – добавил Юглус, потому что говорила я на языке Белого мира.
Улыбнувшись, я сделала шаг вперед и подняла руку:
– Мейтт!
И они СКАЧАТЬ