Стоп! Кажется, я начал болтать лишнее, ведь Павлик знает то же, что и она, про бокс в том числе.
– Каратэ ж. В клубе в Денисовке спортзале вечером. И качалка в подвале в шестом доме.
Придется потрошить копилку, благо Павлик запасливый. Родители скажут: «Денег нет», хотя на самом деле они есть, но не на всякую глупость типа его книжек и кассет. Вот на кастрюлю Zepter – есть, на курсы экстрасенсов – есть, на то, чтоб набить полуфабрикатами тележку в модном недавно открывшемся супермаркете, где пельмени стоят, как крыло самолета – тоже есть. Кстати, это непорядок, надо сделать так, чтобы были и на нормальные вещи. Отец работает агрономом в совхозе и ничего не получает, зато может достать овощи-фрукты, брат его – проводником на московском поезде. Люди состояние делали, возя овощи и фрукты в столицу, нужно будет провести с ним беседу.
Учить уроки я уселся в кухне, чтоб телек не мешал. По алгебре не задали ничего – только контрольная была, по геометрии – вписанные и описанные окружности, площади круга и его частей. Не знаю, как так, но в детстве я был тупым и ленивым. Домашку по точным наукам списывал у Борьки. Если и садился делать уроки, открывал алгебру, переписывал условия задач, а когда начинал решать и не получалось, не трудился разобраться. Все эти формулы казались мне неимоверно сложными.
– Только змеи сбрасывают кожи, чтоб душа старела и росла, мы, увы, со змеями не схожи, мы меняем души, не тела, – пробормотал я, переписал условие задачи в тетрадь, прочел предыдущие темы, выписал формулы отдельно и пощелкал задачи, как семечки, удивляясь самому себе.
На геометрию ушло полчаса, на физику – час, зачитался, тема интересная: протонно-нейтронная модель ядра. Почему в детстве, когда знания даются бесплатно, мы не видим, насколько это интересно, и все делаем из-под палки?
Есть хотелось не по-человечески, приходилось пить чай. С момента, как Павел занял место Павлика, прошло четыре с половиной часа.
В начале шестого пришла грустная мама, выгрузила содержимое сумки в холодильник, задала дежурный вопрос, как у меня дела в школе, и получила развернутый ответ от бабушки, что я чуть не убился, заработал сотрясение мозга и, гад неблагодарный, отказываюсь лежать и всячески пытаюсь ее обидеть.
Совсем молоденькая мама, почти как девочка, на румяном лице – ни морщинки, русые волосы завиты по моде восьмидесятых, губы подведены бежевым. Сколько ей сейчас? Раз мне четырнадцать, ей тридцать четыре, как моей Оле в той реальности.
Пряча красные глаза, мама задумчиво ощупала шишку на моем лбу, повела плечом:
– Ты уверена, что сотрясение есть?
– Есть, конечно, его тошнило! – отозвалась бабушка и ушла к телевизору.
– Может, в больницу?
Ни сочувствия, ни волнения в мамином голосе я не заметил, собственные проблемы волновали ее гораздо больше. В это время у них начался разлад с отцом, мама завела любовника на работе, я его видел, высокий мужик с черными усами, как у Сталина. Еще месяц-два, и бабушка выгонит отца из дома, мама СКАЧАТЬ