– У меня нет диплома, потому что я еще не окончила университет…
Отвечаю совсем тихо, опускаю взгляд в пол. Видимо, новое начальство действительно всех начнет увольнять.
Начав с меня…
– Как отдел кадров пропустил такое нарушение?!
В глазах магната я, наверное, жесткая нарушительница устава…
Но…
Иногда бывает так, что у тебя не остается выбора. Федьку от детдома спасать нужно было, и мамина подруга помогла дать взятку кому нужно, чтобы взяли меня на вакантное место с необходимым окладом. Только так смогла брата вырвать из цепких лап работников опеки.
На мгновение прикрываю глаза, чудится, что я замираю на склоне, подо мной беснуется океан – дикий, необузданный, ветер волосы треплет, бросает мне в лицо, а я стою у края бездны, сделав последний глоток воздуха, прежде чем сигануть в холодную темно-зеленую гладь, такую же изумрудную, как и глаза, что цепко следят за мной.
Что мне сказать этому расчетливому мужчине, который с лету находит нестыковки в документах?! Врать? Юлить?
– Я жду ответа, мисс Елецкая.
Судорожно выдохнув и открыв глаза, решаю сказать правду. Что-то внутри предупреждает, что Димитрию лучше не лгать. Во мне будто непреодолимая тяга к правдивости просыпается, и я отвечаю как есть:
– Меня взяли на вакантное место в бухгалтерию, когда сотрудница ушла в декрет. Тогда мне очень была нужна справка о трудоустройстве с определенной ставкой… Другого выбора у меня не было. Пришлось дать взятку. Только так.
На миг в его взгляде что-то проскальзывает – жадное, пронзительное и придавливающее, заставляющее щеки запылать, когда мужчина фыркает:
– Бухгалтером работает переводчик. Теперь понимаю, почему предприятие терпит такие убытки.
Руки дрожать начинают. Я не могу потерять работу! Федька несовершеннолетний!
Паника накатывает резко, вцепляюсь пальцами в подол платья и не замечаю, как сминаю коричневую грубую материю, слегка обнажая колени.
На несколько коротких секунд взгляд Каца опускается, и я понимаю, что творю, резко одергиваю подол.
Только поздно. Что-то в его глазах проскальзывает порочное, радужки цвет меняют. Темнеют, напоминая глухой оттенок малахита.
Сглатываю.
– Дала взятку, значит. А по виду такая праведная малышка.
– Я честно работаю, господин Кац, не за красивые глаза держат. У меня были обстоятельства, которые заставили пойти на подобный шаг и это не самое большое преступление.
– Ты сейчас оправдываешься.
– Нет. Я всего лишь говорю, что ради спасения дорогого и близкого человека иногда можно и душу дьяволу продать, не то, что окольными путями устроиться на завод бухгалтером.
Ухмылка искажает губы.
– Ты даже не знаешь, что такое продаться дьяволу, крошка. Пока не знаешь…
Возвращаю взгляд к Димитрию, рассматриваю черты, кровь стынет под змеиным взглядом.
СКАЧАТЬ