– Юля, твоему Мише как раз нужен авантюрист.
Вместо Юли отозвался мобильный телефон, растревоживший трелью карман рубашки.
– Во! Вспомни… его, а вот и оно! – Ровный продемонстрировал обществу экран мобильника, возвещавшего имя. – А вот и авантюрист! Здорово, Петухов! Что? О Господи, второе дело на миллион долларов за сутки – я не выдержу! Нет, я у Миши Пивника. Нет, я трезвый, а в чем вопрос? Ну… так круто, что не по телефону? Ну ладно, давай через пару часиков у тебя. Договорились.
Через пару часиков он понял, что авантюрист Петухов окончательно рехнулся от жадности, о чем и рассказал товарищу. Товарищ сидел напротив за столом, инспектируя ногти зубочисткой. Стол покоился в самом центре Петроградской стороны среди поддельного евроремонта, сделанного недавно молдавской рабочей силой.
Между друзьями лежал изрядный кусок бумаги в пластиковой папке. Бумага была очень старая, с вязью не менее старого почерка без пробелов между словами, обильно снабженным титлами и завитушками.
Ровный извлек из глаза профессиональный монокуляр с подсветкой, откинулся в кресле и сказал:
– Петухов, ты рехнулся от жадности.
Сержанту годы пошли на пользу. В телесном, так сказать, смысле. А вот голова, на взгляд Кирилла, сделалась не очень.
– Хе-х! Это ж разве плохо? Ты представляешь, каких денег может стоить этот автограф, если ты приделаешь к нему легенду? Ты ж у нас архивист, блин. Вот тебе архивная ценность! Работай!
– Тема, я был архивист двадцать лет назад.
– Вот любишь ты, Кирюха, корчить девственницу. Сколько времени прошло, а ты все такой же! Всю дорогу приходится пинать тебя в задницу! Сам ведь не пошевелишься! Что, забыл, как с тем фарфором было? Кита-а-айский, не моя те-е-ема! И чего? Сколько в итоге заработали?
Ровный хмыкнул и, вторично снарядив глаз монокуляром, склонился над бумагой.
– Это старофранцузский, – сообщил он минут так через шесть с половиной. – Тебе надо обратиться к мадам Киселевой в библиотеку Академии наук. После того как Малинин попал под машину, никто лучше не…
– Заткнись и работай, – перебил хамоватый сержант, не отвлекаясь от ногтей. – Я никакую Киселеву не знаю, а тебя знаю. Ты ж Францию изучал? Зачем тебя только Родина учила?
– Я не Францию изучал, а Бургундию.
– Да мне как-то по херу, – сообщил Петухов.
Проползли по циферблату еще пять минут, а потом еще четыре. Ногти были проинспектированы, зубочистка улетела на ковер, а Ровный наконец подал голос.
– Почерк затейливый. Все вкривь-вкось, будто писали не на столе, а, скажем, на спине боевого товарища. М-м-м-м… и вообще, какая-то чушь. Вот тут, – он ткнул пальцем в прозрачный пластик, – подпись: «Филипп де Лален». А дата – 19 августа 1465 года.
– Это мне тот наркуша поведал, я в курсе. Ну и?
– Ну и! Ну и то, что Филипп де Лален СКАЧАТЬ