– Что за чепуха у тебя в голове? Императору седьмой десяток! Потом ты, верно, забыла, но недавно похоронили Императрицу, и Государь сейчас в трауре… Кстати, когда он встретил Екатерину Михайловну, он был женат… Поэтому вряд ли княжна – достойный образчик для молодой, порядочной барышни.
Лёля на секунду замерла. О моральном аспекте царского адюльтера она даже не задумывалась.
– А теперь он женится на княжне?
– С чего ты это взяла? – Любовь Валериановна хотела бы оградить свою младшую сестру от всех этих деталей. В столь юном возрасте порой трудно отличить добро от зла и, кроме того, можно легко нажить себе неприятности, ляпнув что-то неуместное в обществе.
– Я видела июньский номер «Causerie», где было написано, что после траура Царь намерен жениться на княжне Долгорукой… Да об этом судачит весь свет…
– Давай не будем опускаться до досужих сплетен. Это никого не красит…
– Хорошо, – неожиданно легко согласилась Лёля. – Ты права, Царь действительно слишком стар для меня. Лучше бы встретить одного из его молодых, неженатых сыновей.
– Что на тебя нашло сегодня?
Младшая сестра весело, по-детски расхохоталась. Любовь Валериановна подумала, что нужно поговорить с матерью. Сестренка выросла, как бы не натворила чего в романтическом запале.
– Любаша, расскажи про твою встречу с Достоевским! – резко сменила тему Лёля.
– Я уже столько раз тебе рассказывала. Ты, небось, наизусть знаешь.
– Ну еще разочек!
– Право, Лёля, это уже становится невыносимо…
– Не сердись! Ты же моя любимая сестра!
– Я твоя единственная сестра.
– Тем более, мы должны быть более близки, как единственные девушки в окружении братьев. И, знаешь, если б у меня было сто сестер, ты все равно была бы самая любимая!
– Ох и лисица!
– Умоляю! Я обожаю эту историю!
– Хорошо, – сдалась Любовь Валериановна. Более, чем непосредственность сестренки, ее поражало умение той добиться своего. – Это было в тот год, когда ты поступила в Смольный пансион. Мне посоветовали лечение сгущенным воздухом в петербургской клинике Симонова. Два часа нужно было сидеть под колоколом с герметически закрытой дверью. Чтобы как-то отвлечься от волнения, до того момента у меня не было опыта заточения в колокол, я на первом сеансе стала разглядывать всех находящихся там пациентов и заметила с правой стороны человека с восковым лицом. Вид у него был крайне болезненный. Он увлеченно читал "Русский вестник" и не обращал ни на кого внимания. Когда закрывшаяся дверь замуровала нас внутри колокола, этот сосед справа не без иронии предупредил меня, что у него бывают приступы СКАЧАТЬ