– Ты не поверишь, я сейчас стал свидетелем совершенно комичной мизансцены… Отец подслушивал бурное выяснение отношений, которое происходило в его собственном кабинете. Мне показалось, там был Адлерберг с какой-то дамой… Что бы это могло значить? Мне в голову не приходит никакого мало-мальски стройного объяснения.
– Весьма странно… Не переживай, я уверен, ничего серьезного. Наверное, какие-то церемониальные споры… В любом случае, это не наше дело, – когда Сергею не хотелось о чем-то говорить, он принимал отстраненный, даже равнодушный вид, который многие принимали за высокомерие. Младший брат знал Сергея слишком хорошо, чтобы брать эту напускную холодность на свой счет.
– Меня поразил отец… Император Всероссийский, как выгнанный на улицу щенок, крутится под дверью, не решаясь войти… – Павел сам сконфузился от своих слов, лишенных обычного пиетета перед Государем, и от того, что впервые в жизни он испытывал стыд за отца. Тут же раскаявшись в подобной дерзости, он прикусил язык. – Ты прав, это не наше дело…
Только тогда он обратил внимание, что у брата, который всегда славился аристократической бледностью, во всю щеку разлился румянец, а в глазах блестел лихорадочный огонек. Молодой человек испугался, что это реакция на его слова. Еще не хватало рассориться с самым родным человеком.
– Пойду займусь военным уставом… – заторопился прочь Павел.
Ночью Великий Князь был разбужен суетой в соседних комнатах. Он выглянул из спальни и обнаружил, что к Сергею был вызван врач. Подорванный скорбью организм ослаб. Брат где-то подхватил корь.
Больного переселили в дальние покои, чтобы он не заразил младшего брата. Но данная мера оказалась запоздавшей. Павел тоже вскоре заболел и был отправлен на карантин к Сергею. К счастью, корь у Царевичей протекала в легкой форме, и вскоре они смогли выходить.
Отец навещал расхворавшихся сыновей ежедневно. Он был заботлив и добр. Павлу стало казаться, что та нелепая сцена у кабинета Государя была лишь плодом его воспаленного из-за начинающейся болезни воображения, а немного позже он и вовсе забыл о ней. Когда Великие Князья совершенно поправились, их оставили в дальних покоях по настоянию Александра II, который решил, что братьям там просторнее.
Неожиданно для младших сыновей, Наследник, который обычно жил летом в Царском селе, переехал с семьей в Петергоф.
V
Томным июльским днем две юные особы прогуливались по тенистым аллеям Летнего сада. Пятнадцатилетняя СКАЧАТЬ