Слово и дело. Книга 1. Царица престрашного зраку. Валентин Пикуль

Чтение книги онлайн.

      – По указу его величества под страхом наказания свирепого запрещено иметь охоту на тридцать верст в округе Москвы…

      В мутном проеме окна Миллезимо вдруг разглядел испуганное лицо княжны Екатерины Алексеевны и загордился сразу:

      – Указа я не знал. Но я стрелял по галкам.

      Долгорукий плюнул под ноги цесарца и спиной к нему повернулся, уходя прочь. Лица княжны в окне уже не виделось. Значит, не блистать ему в Вене с русской красавицей… Вышел на крыльцо лакей-француз и сказал:

      – Не обессудьте, сударь, на огорчении: в этом доме принимают русского императора, но совсем не желают принимать вас…

      Отвадив Миллезимо, князь Алексей Григорьевич сыскал в комнатах свою любимицу – Екатерину. Еще издали оглядел дочь: «Хороша, ах, до чего же хороша бестия… Воистину – царский кусок!» Княжна стояла возле окна, и по тряске плеч ее отец понял: видела дочка, как отшибали цесарца, и теперь убивается…

      – Ну-ну, – сказал поласковей, – будет грибиться-то… Экими графами, каков Миллезимо, на Руси дороги мостят!

      Лицо дочери – надменное, брови на взлете – саблями.

      – Я, тятенька, вашим резонам не уступлю, – отвечала. – Кто люб, того и выберу. Девицы варшавские эвон какие свободы ото всех имеют. Даже по женихам без мамок одни ездят…

      Алексей Григорьевич поцеловал дочь в переносие:

      – Слышь-ка, на ушко тебе поведаю… Государь-то наш император уж больно охоч до тебя, Катенька.

      – Постыл он мне! – отвечала княжна в ярости.

      – Да в уме ли ты? Подумай, какова судьба тебе выпадет, ежели… В карты с ним частенько играешь. Иной раз и за полночь! Ты его и приголубь, коли он нужду сладострастную возымеет.

      – Тьфу! – сплюнула княжна. – Гадок он мне и мерзостен!

      Посуровел князь, обвисли мягкие брыли щек, плохо выбритых.

      – Это ты на кого же плюешь?

      – Да уж, вестимо, не на вас же, тятенька.

      – А тогда – на царя, выходит? На благодетеля роду нашего?

      Взял косу дочкину, намотал ее на руку и дернул. Поволок девку по цветным паркетам (тем самым, кои из дома Меншиковых украл и у себя настелил). Трепал Катьку да приговаривал:

      – Нет, пойдешь за царя! Пойдешь… Быть тебе в царицах российских. Поласковей с царем будь…

      Трепал свою Катьку без жалости. Потому как знал ее нрав.

      Не пикнет!

      Винный погреб испанского посла дважды бывал затоплен в Петербурге (при наводнениях). Он перевез его теперь в Москву и каждую бутылку ставил в счет своему королю… Сегодня в испанском посольстве – ужин для персон знатных.

      – Продолжайте, мой друг, – сказал де Лириа, обращаясь к князю Антиоху Кантемиру, и тот заговорил:

      – Смело могу изречь, что племена суть восточные ничем не нижае племен западных, и великий Епиктет, родоначальник филозофий моральных, тому мне немало способствует…

СКАЧАТЬ