Лавандовая комната. Нина Георге

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ насколько его парализовал этот восторг, и чтобы не смущать Катрин своей неподвижностью, он заставил себя медленно – как можно медленнее – выдохнуть.

      Любовь.

      Это слово, а вслед за ним и воспоминание о самом чувстве поднялось на поверхность его сознания; глаза наполнились слезами.

      Как мне ее не хватает!

      В глазах Катрин тоже блеснули слезы. За кого она плачет – за себя или за него?

      Она вынула руку из-под его рубашки, расстегнула ее, сняла с него галстук. Он приподнялся и склонился над ней, чтобы облегчить ее манипуляции.

      Потом она положила ладонь ему на затылок. Она не сжимала ее, не пыталась притянуть к себе его голову.

      Губы Катрин приоткрылись, словно говоря: «Поцелуй меня».

      Он обводил пальцем контуры этих губ, поражаясь их удивительной мягкости.

      Казалось бы, продолжение подразумевалось само собой: одним движением руки вниз преодолеть последнюю дистанцию. Долгий поцелуй, диалог языков, превращение новизны в ощущение родства, любопытства – в вожделение, счастья…

      В стыд? В несчастье? В возбуждение?

      Запустить руку под платье, медленно раздеть ее, сначала белье, потом платье – да именно так бы он и сделал. Ему приятно было бы сознавать, что под платьем она голая.

      Но он не сделал этого.

      Катрин в первый раз с момента их соприкосновения закрыла глаза. Раскрыв губы, она сомкнула глаза.

      Она словно выставила его за дверь. Он уже не мог видеть, чего ей хочется на самом деле.

      Он чувствовал, что в ней что-то произошло. И эта внезапная перемена была чревата новой болью.

      Воспоминание о том, как ее целовал муж? (Тем более что это, кажется, было в страшно далеком прошлом. И у него, скорее всего, уже тогда была подружка. И он уже тогда говорил жуткие вещи вроде: «У меня твои недомогания вызывают отвращение!» или «Если мужчина больше не желает видеть женщину в своей спальне, то в этом есть и ее заслуга!») Ее тело наверняка хранит болезненную память о том, как жестоко им пренебрегали – ни ласки, ни прикосновений; вместо этого – глубокое, оскорбительное равнодушие. Воспоминание о сексе с мужем? (В котором она не знала истинного удовлетворения; женщин нельзя баловать, говорил он, избалованные женщины перестают любить, а кроме того, чего ей еще надо – он сделал все, что мог!) Воспоминание о ночах, когда ее охватывало отчаяние и страх, что она больше никогда не почувствует себя женщиной, что больше никто не прикоснется к ней с нежностью и любовью, что она больше никогда не останется наедине с мужчиной за закрытой дверью?

      Призраки Катрин встали между нею и Эгаре, а к ним присоединились и его призраки.

      – Мы уже не одни, Катрин.

      Она открыла глаза. Гроза в них померкла, и тревожные серебряные зарницы превратились в бледный образ покорности.

      Она кивнула. Глаза ее наполнились слезами.

      – Да. Ах, Жан… Этот идиот появился в тот самый момент, когда я подумала: «Наконец-то! Наконец-то мужчина ласкает меня так, как я всегда этого хотела. А не так, как… ну, одним словом, СКАЧАТЬ