Балкания. Александр Николаевич Ермак

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Сначала Марк, как и Стефан, рвался на передовую за самой свежей информацией: на броню, в бункеры. Но после того как пуля снайпера убила стоящего рядом офицера, откровенно перешел на работу в тылу: «Здесь моя дорогая голова больше пригодится».

      Стефан продолжал носиться по передовой, наблюдал ракетные пуски, артиллерийские обстрелы и даже летал пару раз на вертолетную десантную операцию – привозил свежие новости, живую фактуру для итальянской и немецкой газет.

      Марк тем временем переключился на аналитику для французского, английского и американского информационных агентств. Но, как ни берег он свою дорогую голову, все же умудрился попасть в плен, из которого, впрочем, его удалось вызволить. А вот журналиста, делившего раньше палатку с Марком, вернуть в лагерь не получилось. Тот в плену просто пропал без следа, даже несмотря на то, что у каждого из их журналистского корпуса за подкладку формы был вшит маячок слежения, чтобы можно было найти их в любой нештатной ситуации.

      Потом в тыл прорвалась какая-то обкуренная банда и устроила пальбу во все стороны из всего, что стреляло, – автоматов, пулеметов, гранатометов. Марка завалило обломками временного домика, и он провел под ними несколько часов, пока врагов не отогнали и не подобрали всех пострадавших. Кого-то убило, кто-то был тяжело ранен. Марк попросил обработать царапину на лбу от гвоздя:

      – Чтобы не было сепсиса…

      Тем же вечером в палатке, где их временно поселили вместе со Стефаном, Марк о чем-то долго думал и молча прикладывался к виски до тех пор, пока не напился окончательно. И тогда, еле ворочая языком, заговорил. Никогда он не был так откровенен, как в тот вечер. Марк говорил медленно, сосредоточенно глядя в одну точку и как будто не замечая сидевшего рядом коллегу. Спокойно и с такими подробностями, что у повидавшего многое Стефана начинали шевелиться волосы на голове.

      Рассказывал, замолкал, делал новый глоток виски и снова рассказывал. Десять минут, двадцать, полчаса. В конце концов речь его сделалась неразборчивой, бутылка выпала из рук, и Марк уснул.

      Утром, тяжело похмельный, он пытал Стефана:

      – Вчера я тебе что-то рассказывал о себе?

      – Нет, ты напился и отрубился.

      – Точно? Я ничего не помню.

      – Точно. Я-то уж помню, совсем не пил вчера.

      Марк потом еще не раз спрашивал о том вечере, сомневался в искренности Стефана. Тот упорно отрицал, что узнал для себя что-то новое от соседа.

      Хотя они с Марком продолжали работать в одном корпусе, но после этого вечера окончательно отдалились друг от друга, стали жить в разных палатках. Стефан близко сошелся с пухленьким отцом четверых детей Эндрю Роллинзом и высоким, сухощавым фаталистом Любшиным, которые, как и он сам, мотались на передовую, были не прочь выпить и пофилософствовать о бренности жизни. Нередко в их беседах речь заходила о Библии. Эндрю Роллинз был очень набожен и постоянно таскал с собой томик Священного Писания, пытался убедить товарищей:

      – Эта книга оберегает СКАЧАТЬ