Спят курганы темные. Александр Харников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ – некий поручник (именно так в армии УНР именуются поручики) Тарас Стецько. Нет бы мне проявить сдержанность – меня из постели моего патрона не выгнали, он хотел лишь наших ласк по очереди, – но я устроил сцену, после чего меня послали в Мелитополь останавливать наступление клятых деникинцев.

      Перед приходом врага мои хлопцы учинили там небольшой погром – делать-то все равно было нечего, а жиды – давний враг украинского народа. Это я впитал еще с материнским молоком и батькиной горилкой. Но белые наступали так быстро, что ворвались в Мелитополь во время нашей «акции». Я только-только собрался разложить пейсатого отпрыска какого-то сапожника – с его жены и дочерей срывали одежду мои подчиненные, а сам он, избитый, валялся в углу в разодранном лапсердаке – как открылась дверь, и в дом ворвались ненавистные москали, во главе с моим старым знакомым еще по Ораниенбаумской офицерской стрелковой школе Андреем Фольмером.

      Это было последнее, что я запомнил – в его руке полыхнул огнем наган, и я провалился в небытие, проклиная эту сволочь на чем свет стоит. А ведь когда-то мы с ним дружили – точнее, он относился ко мне, как к другу, а я тайно его ненавидел. Во-первых, он был немцем, а я знал, что им всегда отдается предпочтение над нами, русскими (я тогда считал себя русским и даже входил в «Союз русского народа»), а, во-вторых, у него все получалось играючи – и обучение, и стрельба.

      Он вообще-то собирался стать инженером и, как когда-то его отец, поступил в Санкт-Петербургский университет. Но когда началась война, он вместо этого записался на ускоренные курсы в ООСШ. Мол, моя семья хоть и немецкая, но она поколениями служила России. В общем, наговорил кучу всякой ерунды, которую тогда печатали в столичных газетах.

      В сентябре я уговорил его тайно выбраться из училища и посетить одно хорошо известное заведение, где, несмотря на запрет[11], можно было купить вина или чего покрепче. Этот германец в конце концов согласился сходить со мной, и по возвращению в школу мы напоролись на патруль. Он сумел отвлечь внимание на себя и получил серьезное взыскание, тогда как я успел убежать. Наказание ему усугубило еще и то, что он отказался называть мое имя. Но если вы думаете, что я за это проникся к нему благодарностью, то вы ошибаетесь – я тайно возненавидел его еще больше.

      Взыскание не помешало ему закончить ускоренные курсы с отличием; ему даже предлагали учиться в школе дальше. К этому немцу благоволил сам начальник училища генерал Федоров. Но благоволил ему, а не мне, хотя я, если бы мне предложили такое, ухватился бы за это предложение обеими руками. Но ему, видите ли, не терпелось уйти на фронт, и мы с ним попали в битву у стен австрийской крепости Перемышль, которую российская армия выиграла. А я при первой же возможности сдался в плен – ведь одно дело учиться в офицерской школе, другое – лезть в бойню, по недоразумению именуемую «Второй Отечественной войной».

      Пленили меня, к моему счастью, уланы из 13-го австрийского полка, состоявшего из галичан. Узнав, что я малоросс и родился в Луцке – центре СКАЧАТЬ