Севастопольская страда. Сергей Николаевич Сергеев-Ценский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ турецкого флота и переименованный, конечно, бывший «Рафаил» действительно сгорел от снаряда, попавшего в его крюйт-камеру, – загорелся, взорвался, перестал быть.

      Но вот в эту войну сдался весь уцелевший от истребления гарнизон маленькой крепости Бомарзунд, на Аландских островах в Балтийском море, всего около полутора тысяч человек, и у него не находилось уже гневных слов для того, чтобы заклеймить этот позор.

      Несчастный гарнизон буквально расстреливался, как на месте казни, из огромных орудий стоявшего вдали союзного флота, для которого стрельба эта была как бы учебной стрельбой. Из небольших крепостных мортир и пушек крепость не могла нанести ни малейшего вреда неприятельским судам, так как ядра далеко не долетали до них.

      Однако вот теперь, может быть, в подобном же положении находится уже не какой-то ничтожный Бомарзунд, а оплот всего юга России – Севастополь, атакованный одновременно с моря и с суши.

      Представив это, Николай вздрогнул, отвернулся от окна и просительно, и неотрывно, и даже растерянно (в своем кабинете и в одиночестве это можно было) начал глядеть на образ спасителя над своей кроватью.

      Это так часто случалось с самодержцами прошлых веков, когда изнемогали они в борьбе с другими такими же самодержцами. Тогда они требовали, просили, умоляли, наконец, чтобы самодержец всех самодержцев земли им безотлагательно помог.

      Разговор со спасителем был хотя и безмолвен, но многозначителен для Николая. Царь взял после этого новый лист бумаги и новое гусиное перо и, усевшись в кресло, написал не отрываясь и без клякс:

      «Любезный Меншиков!

      Буди воля Божия. Ты и твои подчиненные исполнили долг свой как смогли; больны неудачи, но еще больнее потеря. Будем надеяться на милость Божию и не терять надежд на светлые дни.

      Да благословит тебя Господь и все войска. Скажи им, что я по-прежнему на них надеюсь и уверен, что скоро мне вновь докажут, что упование мое не напрасно. Пошли мой поклон и благословение Корнилову и нашим храбрым морякам: их положение меня крайне озабочивает. Бог милостив, унывать мы не должны.

      Обнимаю. Николай».

      А как раз в то время, когда он писал это письмо с надеждами на Божью помощь, в лагерь Меншикова, верстах в пяти от Бахчисарая, явился священник, посланный херсонским архиепископом Иннокентием.

      Иннокентий, прибывший из Одессы в Симферополь, просил разрешения князя привезти в его лагерь явленную икону Каоперовской Божией Матери, пронести ее с молебнами по полкам, а затем приехать с нею в Севастополь.

      Хмуро выслушав посланца Иннокентия, сказал светлейший:

      – Передайте его высокопреосвященству, что я боюсь скомпрометировать его икону, так как она может попасть в плен к тем, которые в нее совсем не верят… Так вот, опасаясь, чтобы этого не случилось, я прошу передать, что его высокопреосвященству совсем незачем приезжать с иконой на бивуак, а тем более везти СКАЧАТЬ