– Говори уж прямо – лизоблюдства и подхалимажа!
Рафаэль насупился, отвернулся и некоторое время рисовал свою деву молча, только карандаш в мох пальцах только что не крошился, а холст того и гляди мог задымиться. – Даже Буонарроти оценил моего Пророка Исайю! – обиженно проворчал он.
– Это который? – Леонардо сделал вид, что усиленно вспоминает, – Тот который только и умеет, что хороший мрамор портить?
Старец ткнул меня в бок и склонившись к уху прошептал, так, чтобы Рафаэль тоже услышал, – Я как-то рекомендовал задвинуть его каменного косоглазого болвана в самый дальний угол за зданием синьории во Флоренции…
Рафаэль фыркнул, не дав старцу договорить, – Когда вы расписывали Палаццо Веккьо совместно с Микеле, мы все наблюдали за вашими перепалками и гадали чья же борода будет целее.
Дружеская беседа двух мастеров постепенно перешла в острую фазу. Будучи темпераментными итальянцами, они эмоционально жестикулировали и моими руками, и своими призрачными, совершенно забыв о моем существовании. Тем более они, не стесняясь сыпали непереводимыми идиомами на языке Данте и Петрарки. Я не понимала ни слова, но при том общий смысл был предельно ясен – гении собачились. Уже вовсю по квартире летали клочки призрачной бороды Леонардо, а рукав красивого одеяния Рафаэля был почти оторван. Молодость побеждала опыт. Но опыт на то и опыт, чтобы придумать нестандартное решение. Леонардо, злорадно ухмыляясь, схватил моей рукой карандаш и принялся портить рисунок Рафаэля. Рафаэль пытался спасти свое произведение, отпихивая Лео. Потасовка все больше напоминала разборки двух пятиклассников у школьной доски.
С трудом стряхнула обоих гениев с пальцев и бегом бросилась на кухню звонить Антонине Петровне. Я согласна, пусть у меня на кухне в трехлитровой банке, завязанной марлечкой, плавает не то плесень, не то мозги, зато сама сохраню остатки душевного здоровья и так расшатанного за последнюю неделю ромашковым чаем. Свекровь моя просьба совершенно не удивила,
– Давно бы так! – победно заявила она.
– Жди, сейчас принесу! – и отключилась. А я подняла голову и увидела, как передо мной стоят Леонардо с Рафаэлем и с укоризной смотрят на меня. Лео еще головой покачал, а Рафаэль, уже знакомый с чайным грибом его в бок локтем толкнул.
– Эх! -вздохнул сокрушенно Леонардо, – Опять не получилось… Ну ничего в следующий раз…
Договорить он не успел, потому что раздался звонок, это Антонина
Петровна гриб принесла, и гении Возрождения тут же поспешили откланяться, оставив мне на память только большую картину «Две нагих купальщицы и два пастуха».
Высокий сезон.
«Песчаное дно реки Невы, против Петропавловской крепости, является излюбленным местом нереста Ладожской корюшки…» Из справочника по ихтиологии.
Всю весну в турагентстве был ажиотаж, а на последние дни мая приходился самый пик этого безумия. СКАЧАТЬ