Глюк совершенно издевательски покрутил у своего виска пальцем.
– Слушай, – обиделась я, – имей совесть, у меня побочка от антибиотиков, а он тут угадайку затеял…
– Леонардо я, да Винчи! – старец значительно поднял палец.
Я глупо захихикала, – А чего не Рафаэль?
Старец поджал губы и хищно прищурился, – Почему все сразу про этого выскочку из Урбино вспоминают?! Что он такого создал! А я… – дальше старец перешел на итальянский.
– Ну прости, – пошла я на попятный, – Ты самый гениальный, Рафаэлю до тебя далеко.
– Ну то-то же, – Леонардо довольно огладил бороду.
– И что же великий гений Возрождения забыл у меня в Ульянке?
– Вселяться будем.
– Ку-куда? – спросила я, оглядывая свою малогабаритную…
– В тебя, – в сердцах рубанул дед, и мне показалось, что он еще тихо добавил: «Дура!».
– Я согласия на то не давала! Почему в меня? И кто вам дал право меня же еще и оскорблять! Что более достойных не нашлось? Я готова уступить!
– Все сказала? – Леонардо терпеливо молчал, – А теперь меня послушай.
Он прочистил горло, расправил усы, – У нас там знаешь какой конкурс на вселение? Я столько лет ждал… Ты не понимаешь, как хочется опять ощутить радость творчества. Опять прикоснуться к девственно чистому холсту. У меня на тебя такие планы! Столько идей! Так что подбери нюни и давай скорее займемся делом!
Мне стало даже немного жаль Леонардо – я не художник ну ни на вот столечко.
– Лео, я же могу тебя так называть, может вселишься в кого другого, вот в моего бывшего хотя бы. Он художественную школу закончил, а я умею рисовать только две вещи – лошадку и телевизор.
– Бывший это Павел Приходько? Так в него как раз Рафаэль и вселяется. Но ничего, мы с тобой поставим на место этого урбинца. – Леонардо даже подмигнул мне.
– Ах так дело стоит! Значит в Пашку Рафаэль?! Тогда давай! А то этому балбесу все, а мне, как всегда, ничего! Давай Лео, что нужно делать? – я засучила рукава и подняла руки как хирург перед операцией.
– Ну что такое телевизор я не знаю, а вот лошадку ты мне изобрази. – попросил Леонардо.
Я положила листок на многострадальный том и нарисовала шариковой ручкой лошадку, как умею. А что, неплохо получилось, на мой взгляд.
Леонардо посмотрел и сам заржал, как конь. – Ой, не могу.
Он вытер слезы, катящиеся из глаз, – А почему у нее коленки вперед, а с задними ногами что у нее случилось? И почему хвост у этой лошадки, mi scusi, из задницы торчит?
– С лошадкой я понял, давай теперь второе, что ты там еще умеешь!
– Ну сам просил, – я взяла и пририсовала к лошадке еще и телек.
Леонардо уставился на этот рисунок, видимо ожидая продолжения.
– Все, – объяснила я ему.
– М-да… протянул гений итальянского Возрождения, – Тяжелый случай.
Он почесал СКАЧАТЬ