Все это было куплено мной на небольшом крытом базаре в одном из спальных районов. Там ими торгуют чуть ли не на улице, и цены ниже магазинных раз в пять. А если учесть, что торговалась я до слез (слез продавцов), мне они обошлись еще дешевле.
Сэкономленных денег даже хватило на продукты. Печенье, макароны, тушенку, сахар и молоко.
Улыбаясь, развешиваю свое добро в шкафу. Радужное настроение омрачает лишь осознание того, на чьи деньги все это было куплено. Но ничего, соглашаясь их взять, я поклялась Греховцеву, что верну их все до последней копеечки.
Он лишь усмехнулся. Не поверил.
Следующим утром я буквально заставляю пойти себя на занятия. Трушу снова оказаться в туалете наедине с неадекватной троицей. Страшно и за себя и за свои новые вещи. А еще я боюсь и стыжусь встречи с Германом и его друзьями.
Я ведь его совсем не знаю. Вдруг, он всем расскажет, что я взяла у него деньги. Вчера об этом не подумала, а сегодня трясет от одной этой мысли. Если это произойдет, я стану объектом самой настоящей травли.
Я облажалась, да?!
На первую пару сознательно опаздываю. На переменах стараюсь не отсвечивать, а после занятий сразу убегаю в общагу.
Кажется, пронесло. Никто на меня и внимания не обратил, будто я внезапно превратилась в невидимку.
Подготовившись к завтрашнему семинару, я, со списком адресов в руках, иду искать себе работу. Это решение я приняла, когда взяла из рук Греховцева деньги. Без подработки долг вернуть я не смогу.
Первым делом захожу в кафе, расположенное всего в паре кварталов от универа. Там мне говорят, что опоздала, надо было в сентябре приходить, а сейчас все вакансии заняты более расторопными студентами.
Обхожу еще несколько мест. Предлагаю себя в качестве посудомойки, уборщицы или официантки на полдня или в ночную смену. Кое-где мне отказывают сразу, а в одном кафе обещают перезвонить.
В итоге, к вечеру, я, уставшая и все еще безработная, возвращаюсь в общежитие и без сил падаю на кровать.
– Где была? – лениво интересуется сидящая по-турецки на кровати Юлька.
– Работу искала.
Она отвлекается от маникюра и поднимает на меня взгляд. Заинтересованно оглядывает надетые на меня обновки и принимается дуть на свеженакрашенные ногти.
– Зачем работа? Ты, я вижу, разбогатела…
– Пособие получила, – вру я.
На самом деле пособие, как опекун получает и пропивает дед. Я с него ни копеечки не вижу.
– А может, ты любовника богатого нашла? – понижая голос, с сарказмом интересуется соседка.
Я неожиданно смущаюсь. Чувствую, как к лицу приливает кровь.
– Ладно, шучу, – махнув рукой, начинает смеяться, – кто на тебя посмотрит?
Молча переодеваюсь и бегу в общий душ, надеясь, что там еще свободно.
Так и есть. Пусто.
Снимаю с себя старый халатик и захожу в самую СКАЧАТЬ