– А потерпевшая, значит, решила испортить им праздник, что ли? Или она случайно эту крышу выбрала, чтобы с нее сигануть?
– Да нет, – слегка растерялся Толик, – она тоже к ним на крышу шла. На шашлыки.
– И что? Передумала по дороге?
Толик пожал плечами. Кто же знает, что там творилось в голове у девицы, решившей покончить с собой в такой день?
Понятых они нашли на удивление быстро. Даже уговаривать никого особо не пришлось.
– Так объясни мне, как получилось, что шла наша потерпевшая на шашлыки, и вдруг решила самоубиться? – снова завел свою песню Захаров, когда они, представив пред ясные следовательские очи понятых, отошли покурить в сторонку.
– Далась тебе эта потерпевшая! Других забот мало, что ли? Сейчас Девяткин протокол настрочит, свидетелям повестки раздаст, и поедем себе тихонько обратно. Все бы вызовы такие были. Даже личность погибшей устанавливать не надо. Все ясно. Свидетель видел и как шла, и как потом упала. Девяткин в понедельник уже это дело закроет. Чего ты докапываешься? Заняться больше нечем?
– Да не докапываюсь я. Просто странно как-то…
– Чего странного? Сам же говоришь – тоска у нее. Вот и сиганула.
– Э, нет! – Димыч картинно покачал указательным пальцем перед лицом собеседника. – Ты не путай. Тут тоска не при чем. Когда у человека тоска, он на шашлыки с друзьями не собирается. Для шашлыков особый настрой нужен.
С этим Толик вынужден был согласиться. Действительно, шашлыки с тоской никак не вязались. Но и отказываться от такой замечательной картины, какую он уже мысленно нарисовал, ему тоже не хотелось. Он задумался на секунду и предложил компромиссный вариант.
– Ну может, это не самоубийство, а несчастный случай. Может, она случайно с крыши свалилась. Голова закружилась от высоты или еще что.
Захаров кивнул, все так же задумчиво глядя перед собой, и вдруг предложил:
– Пошли на месте все посмотрим.
И не дожидаясь согласия, развернулся и бодро зашагал в сторону нужной двери. Толик скорчил страдальческую физиономию и побрел следом.
– Димыч, чего тебе неймется? – с чувством спрашивал он у Захаровской спины, пробираясь по темной лестнице наверх. – Ты еще хуже Девяткина сейчас. Чего ты вдруг таким занудой стал? На солнце перегрелся?
– Кстати про Девяткина, – сказал не оборачиваясь Димыч. – Если мне это показалось неестественным, то Девяткин точно заметит. И начнет дотошно все выяснять. А значит, на крышу нам с тобой по любому лезть придется.
– Да чего тут неестественного? Ну хорошо, не хочешь самоубийство – пусть будет несчастный случай. Так тебе больше нравится?
Захаров СКАЧАТЬ