«Трое на качелях» и другие пьесы. Луиджи Лунари

Чтение книги онлайн.

      Промышленник. Ох, не нравится мне все это!

      Профессор. Прошу прощения, но я хотел бы рассказать кое-что…

      Капитан (оживившись). Анекдот?

      Профессор. Нет, кое-какое соображение.

      Промышленник. Если опять что-нибудь из области разумных объяснений, то оставьте его при себе.

      Капитан. Нет-нет, пусть говорит, потом мне будет что рассказать в офицерском клубе.

      Профессор (Промышленнику). В определенном смысле, вы правы, речь пойдет о разумности, а точнее о внутренней сущности некого утверждения, абстрагированного от своего контекста…

      Капитан (застонав). А попроще сказать нельзя? Я же такое не смогу повторить ни за какие деньги! А уж понять!..

      Профессор. Да нет же, это так просто! Покажу на примере. Фраза: «пока лодка плывет, не мешай ей плыть», несомненно, взята из какой-то дурацкой песенки. Так?

      Капитан (с легкой обидой). Не такой уж дурацкой… но так.

      Профессор. Отлично. Теперь слушайте. (Открывает толстый черный том, который мы уже видели в руках Промышленника и читает «библейским» тоном). И Он тогда видит Симона Петра и братьев его в лодке, которую течением сносило к самой середине Тиберийского озера. Увидев Его, Симон Петр простер к Нему руки и возопил сквозь слезы: «Рабби, рабби, не видишь, порвалась веревка и лодку нашу несет течение в дикую Самарию? Почему ты не спасаешь нас?» И Он, не покидая учеников своих, Его окружавших, отвечал: «Симон Петр, маловерный, ты думаешь, что веревка может порваться вопреки воли на то Отца моего небесного? Истинно, истинно говорю тебе: «Пока лодка плывет, не мешай ей плыть».

      Капитан. Ну ты посмотри на этих поэтов-песенников! Воруют, где могут!

      Промышленник. Это из Евангелие?

      Профессор. Нет. Это я сам сочинил. Прямо на ходу.

      Капитан. Как это, сочинил?!

      Профессор. Да очень просто. Вот говорят: не ряса делает монаха. Глупость. В литературе – да что я говорю, бери круче – в жизни, именно ряса его и делает! Одна и та же фраза в дурацкой песенке прозвучит идиотизмом, а произнесенная в наиболее подходящем для этого месте, скажем, на берегу Тиберийского озера, в соответствующем антураже, да еще устами персонажа, подобающим образом облаченного, да еще после слов «истинно, истинно говорю вам» – прозвучит одной из тех многомудрых сентенций, которые после на протяжении двух тысячелетий будут толковать со всех амвонов.