Пентаграммы. Аркадий Застырец

Чтение книги онлайн.

      Через ночь – самолёт, нитка в чёрную бусину вдета,

      И от глиняных вод на обрывистый берег Куры

      Поднимается сноп оперённого горного света,

      А навстречу ползут прокопчённые пылью ковры.

      Лезут пластырем в окна латинские глупые буквы,

      Точно бредит Тифлис перемётной цыганской сумой,

      И Святая гора в мох и плесень развесистой клюквы

      Погрузилась во сне необъятно широкой стопой.

      И грузинская речь удивительней русскому вдвое

      В те минуты, когда осенит, что считают рубли…

      Под копытами древних коней не расплющатся с воем

      И в куски под откос не покатятся все «жигули»!

      Разве скрипнет зубами прохожий, хватаясь за ножны,

      Разобрав неожиданно, что я глазами сказал, —

      И опустит глаза, и плечами пожмёт осторожно,

      Ненароком поняв, что предательски сломан кинжал…

      Я сижу на траве, на проспекте Шота Руставели,

      Надо мной облака бороздят океан синевы,

      Тихо дети поют в осенённом крестами приделе,

      И восходят по склону слепые крылатые львы.

      Стук и звон – телега с клетью,

      Переспрос – кого везут?

      По кому изладил петлю

      Неподсудный суд?

      Видно волосы и спину,

      Вкруг – холёные штыки.

      И пугает мама сына:

      «Бука, бука! Вон клыки!»

      Угораздило связаться!

      Восвояси уж нельзя.

      Поздно, братцы. Тошно, братцы!

      Вот и сказка вся…

      «Не успели! Обманули!» —

      Ударяет в голове.

      Вдруг да на ухо шепнули:

      «Прижимайся сам к себе!

      Берегись и стань покорным,

      Нам сподручней, нам видней».

      В подворотне трое в чёрном

      Стерегли коней…

      Европейская стужа стара,

      Как растрёпанный том в переплёте,

      И седая сова на болоте

      Коротает при ней вечера.

      Разнесётся охотничий клик,

      Пробегут с деревянной трещоткой

      И горит в очаге за решёткой

      Рукописный весенний дневник.

      Мечет искры в проталину ветер,

      Режут уголь, вздыхая, меха.

      Шапка снега блестит на повети,

      Под ножом ослепив петуха.

      Копит солод морозный рябина —

      Грозди с ночи темнее горят.

      От солений – на зёрнышках тмина

      Настоялся в сенях аромат.

      «Дети, что же вы? Кланяйтесь деду!»

      Входит облако инея в клеть

      И басит: «Краем леса поеду.

      Может, ёлочку вам приглядеть?»

      У буден моих, у магрибских верблюдов,

      Нагружены мягкие кладью горбы,

      И бронзово солнца библейское блюдо

      В песке раскалённой недельной тропы…

      Оно меня будит и, стало быть, будет

      Щитом интересов большого купца,

      Чьи верные слуги и добрые люди

      Готовы СКАЧАТЬ