Пентаграммы. Аркадий Застырец

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ алась три года (до 1991-го), но, в известном смысле, так и не завершилась. Ибо, по логике созданной автором формы, «Пентаграмм» должно быть не три, а пять. Пять раз по пять десятков пятистрофных (или двадцатистрочных – идеальный объем в русской лирической поэзии) стихотворений.

      Логика формы сдалась и рухнула под натиском свободного, может быть, даже лихорадочного поиска – поиска Родины, смысла, выхода из рутинного круга бесчеловечных решений.

      Пентаграмма – попросту правильная пятиконечная звезда – издревле считалась магическим оберегом, спасающим человека от потустороннего зла (символическое и практическое значение перевернутой пентаграммы прямо противоположно). По необъяснимой (или напротив – вполне ясной и закономерной) геральдической иронии для России XX столетия этот знак сделался роковой веригой. Пентаграмма из позлащенного алюминия на погонах, из орденских золота и эмали на парадных мундирах, из «рубина» над башнями Кремля и, наконец, из крашеного железа над могильными холмиками – давила и по сей день продолжает давить на православную нашу землю отступническим отрицанием креста.

      То, что «Пентаграмм» оказалось всего три (и в третьей разрушается пятеричная волнообразность в чередовании размера и ритма) – тоже, на мой взгляд, символично. Пентаграмму одолевает Троица.

      Не надо думать, будто перед вами книга, исполненная поэтического ригоризма. Здесь пентаграмма проигрывает войну, «приняв» навязанную ей тактику игры – игры воображения и ремесла, формально строгой и трудной, а по существу оказывающейся игрой свободного духа.

      В стенах этого странного лабиринта разыгрываются удивительно разнообразные эпизоды. В них смешиваются и сменяют друг друга несовместимые, казалось бы, вещи: юмор и самоирония соседствуют с трагическим переживанием и стоическим монологом, проникновенные мысли – с детской наивностью и поверхностной стилизацией, Восток – с Западом, древность и средневековье – с новым временем и нынешним днем.

Вас. Кириллов-мл., 1993 г.

      О новой редакции

      Идея выпустить мою первую книгу стихов в новой редакции пришла мне в голову под влиянием нескольких одобрительных отзывов на «Пентаграммы». Сознавая вопиющее несовершенство этой книги, я, тем не менее, постарался в новой редакции сохранить ее основные свойства, связанные со временем сочинения. Стихотворений, которые я счёл необходимым выбросить из книги вовсе и заменить специально для этого сочиненными сегодня, не так уж много. Несколько стихотворений перекочевали в книгу из приложения к ней (среди них необыкновенно популярный «Нафталин»). Многочисленные, но не слишком масштабные изменения внесены в тексты чаще ради их формального усовершенствования, реже – по идейным соображениям.

Аркадий Застырец, 2015 г.

      Пентаграмма I

      Марии Аркадьевне Грачёвой,

      верившей в меня на Земле,

      любящей меня на Небесах

      Ubinam aut quibus locis te positam patria reor?

      (Где или в каких широтах, родина, тебя представить?)

Катулл, Книга стихотворений, 63, 55

      Сон Пифагора

      Итак, начнём. Луна, песок, Эллада.

      У моря спит весёлый Пифагор.

      Не истина, а жизнь ему отрада.

      Горазд он жить с тех пор и до сих пор.

      В красотах разноцветных геометрий —

      Кошмарный ум, но линия легка,

      Как ленточка, развившаяся в ветре,

      И магия простого перстенька.

      Итак, пора. В девятой ипостаси

      Он спит себе с ухмылкой в бороде

      И на ступнях сухое пламя гасит

      В зелёной набегающей воде.

      Расталкивая кручи кучевые,

      Во сне он мчится с Коса на Кизик

      И учит звёзд названия живые,

      Небесных сфер прилежный ученик.

      Тем временем, восстав, рассвета гидра

      Глотает ночь, начав, конечно, с ног,

      А в изголовье ржавая клепсидра

      По капле точит вечности кусок…

      Биармия

      На стогнах града есть просторы

      В сто вёрст и звёзд, и во сто крат,

      Где снег размазывает горы

      И дождь пьянит как виноград!

      Фасады в воздухе распеты

      Семь раз на семьдесят ладов,

      И мнится свет чужой планеты —

      В пучках неоновых цветов.

      Вдали, таинственно размыта

      Тумана белой бородой,

      За полем Божеского жита

      Спит колокольня над водой.

      Спугнув дремавшую ворону,

      Всё СКАЧАТЬ